Венеция встретила нас цветами или...

      Едва наша туристическая группа высадилась из маленького пароходика на пристань Венеции, как белозубо-улыбчивые мужчины, загорелые и черноволосые, энергично кинулись нам на встречу с розами в руках. Мы были приятно удивлены, вообразив себе, что это такой венецианский обычай. Но иллюзии моментально рассеялись, как только на ломаном англо-саксонском языке джентльмены попросили нас заплатить за эти цветы. Стало  понятно, что таким образом здесь из вас выколачивают денежку мигранты.
      Несмотря на жаркий августовский полдень, Венеция была очаровательна. Она, конечно же, отличалась от Венеции из любимого фильма "Труффальдино из Бергамо", но это ничуть её не портило и даже наоборот. Изящный белокаменный дворец дожей, ажурные фонари розового стекла, отели и гостиницы на набережной, толпы радостно-возбужденных туристов, похожих то ли на китайцев, то ли на японцев, смотрелись великолепно.
      Нам показали роскошную площадь Сан-Марко, звонкие и торжественные старинные часы с Девой Марией, держащей Иисуса на руках, церковь святого Марка, вызывающую душевный трепет и чувства сродни благоговению, величественный оперный театр "Ла Фениче", что в переводе с итальянского означает "Феникс"... Горел часто, но воскресал.
      Мы ходили по мостам через каналы, площадям и улочкам, в некоторых местах настолько узких, что двигаться приходилось в буквальном смысле гуськом. Хорошо, что среди нас не было жителей северо-американских штатов, загруженных фастфудами по самую ватерлинию, иначе, страшно представить, как и куда их приходилось бы проталкивать.
      Как нам рассказали, уровень лагуны время от времени поднимается, и случается, что первые этажи зданий оказываются под водой, оттого они и имеют зачастую такой грустный и нежилой вид.
      Глядя на эти дома, растущие как будто из самой воды, с цветочными горшками на окнах, с синими и зелеными деревянными ставнями, напоминающими жалюзи, захотелось заглянуть сквозь время и пространство и увидеть кто и как жил здесь триста-четыреста лет назад и конечно вспоминался роман Жорж Санд "Консуэло"...
      Магазинчики и лавочки пестрели сувенирами, магнитики стоили на удивление недорого, а венецианские маски в натертых до блеска витринах были роскошны – настоящее произведение искусства и стоили соответственно. Я тоже купила маску, небольшой магнит ярко-зеленого цвета, украшенный такого же цвета маленьким пером и была  счастлива. Он много лет меня радует, когда я, поздно ночью, подхожу к холодильнику. Здесь же из пекарен распространялся вкусный запах хлеба и сдобных булочек. Гондолы, управляемые разодетыми в яркие одёжки гондольерами, развозили по водам лагуны беспечно-восторженных туристов. А уютные летние кафе были битком набиты жаждущими и страждущими посетителями. И всё это было окутано разноязыким гомоном, плеском волн о стены домов и набережные, криком чаек.
      Время после экскурсии нам предложили провести на своё усмотрение, с местом сбора возле гостиницы Габриелли, стены которой, кирпичного-красного цвета, ярко выделялись на фоне других зданий и были потому особенно приметны. Кто-то отправился погулять, а мы примкнули к отряду наиболее практичных из нашей тургруппы и пошли запасаться провизией на обратный путь. Мы так долго шли по бесконечным лабиринтам улиц и каналов, преодолевая сопротивление толпы, что уже почти перестали замечать окружающую нас красоту и наверное давно бы вернулись обратно, если бы не боялись потеряться, всё дело в том, что на мою руку опиралась мама, а маме было тяжело ходить. И когда наконец мы безумно уставшие, присели на лавочки возле отеля Габриелли на набережной, алое солнце склонялось над водами лагуны и фиолетовые сумерки неспешно накрывали город.
      Был тёплый летний вечер. Потоки туристов продолжали прибывать, как набегают на берег волны во время прилива. Недалеко от нас, на набережной, грациозная девушка с алой лентой в волосах играла на скрипке. Зажигались словно бы сделанные из кружев фонари. Жара убывала, на нас повеяло прохладой. В лагуну заходил огромный, белоснежный круизный лайнер.
      Мы едва ли отдавали себе отчет в том, что эти каналы, мосты и набережные, отсыревшие у воды стены домов, такие старинные и такие прекрасные пережили столько перемен и столько повидали, что для этого города мы были всего лишь одно мгновение в его пестрой, насыщенной ежедневными событиями жизни. Усталость от насыщенного эмоциями дня, постепенно уводила нас от мыслей о том, в каком необыкновенном месте мы находимся.
      Мы уплывали поздним вечером. Венеция светилась огнями и отражалась в темных водах лагуны, умножая красоту легендарного города. Много позднее, вспоминая свои впечатления от этой поездки, мне захотелось написать стихотворение, так появился "Карнавал". Почему "Карнавал"? Потому, что для Венеции он, не менее значим, чем для Рио-де-Жанейро.
 
      Бледно-молочным цветком расцветая, утро
      Тени рассеет и светом наполнит залы,
      Кажется мне или я вспоминаю смутно
      Музыку флейты в яркую ночь карнавала?

      Здесь,  в этих стенах, в  нише, смеялись бесы,
      В воды лагуны бросая цветы и шляпы..
      Маска Пьеро с хмельною улыбкой повесы
      Низко склонялась в поклоне пред Маской Папы...

      Нимфы шептались игриво под сводами арки...
      Воин, сошедший со славных страниц Гомера
      Быстро запястья коснулся губами жарко
      И поцелуем ему отозвалась Гера...

      Что это было... Сон или бледный отблеск
      Чудных времен, канувших ныне в Лету
      Или же памяти сердца забытый оттиск?
      Ни в настоящем, ни в будущем нет ответа...