кинематограф Жана-Люка Годара

 Среди интересующихся кино людей, французского режиссёра Жана-Люка Годара, считающегося основателем течения " Новая волна", принято считать режиссёром "не для всех". В этом смысле, его обычно ставят в один ряд с каким-нибудь Тарковским или Бергманом— творцами для киноманов и эстетов. Это, несомненно, великие режиссёры, но что они снимали, понятно не всем. Таких обычно считают какими-то абсолютно закрытыми для более-менее массового зрителя деятелями, которые снимали только для своих. Для "интеллигентов".

 Безусловно, Годар – киноман. И также, безусловно, то, что он был бы только рад такой характеристике своих картин, как кино "не для всех". Стоит понимать, что Годар начинал своё вхождение в творческий мир как кинокритик, работающий в известнейшем на тот момент французском журнале, основанном Андре Базеном, "Cahiers du cin;ma". Любя этот жанр искусства всем сердцем, юный Годар порой попросту не вылезал из кинотеатра днями и ночами, смотря, по пять фильмов за раз. Отсюда в будущем, в его уже самостоятельно снятых фильмах прослеживается мотив гипертекстуальности (многочисленных отсылок на другие фильмы) и мотив игры в жанровые клише.

 Так, например, свой дебютный и, пожалуй, самый известный фильм " На последнем дыхании " с Бельмондо в главной роли, Годар создал как некую пародию на американский нуар и детектив, где "ненастоящесть" этих жанров в какой-то момент вскрывается и высвечивает зрителю пустоту сломанной "четвертой стены " (одно из первых использование этого приёма). Молодой режиссёр уже тогда по праву мог считать себя революционером в кино, ведь он впервые также использовал подвижную ручную камеру для съёмки и технику непоследовательных монтажных склеек "джамп-катов", обозначившую полный слом линейного повествования. В общем-то, желание преодолеть условность кино и зафиксировать саму Жизнь в её данности является основной темой всего творчества Годара. Привычную модель съёмки, подразумевающую некий сфабрикованный автором нарратив, идеолог " Новой волны ", в свой "марксистский этап ", объявляет буржуазным пережитком. В этот период он активно участвует в культурном бунте 1968 года, снимает прекрасные "Китаянку" и "Уик Энд" как апологию обречённой революции, а впоследствии  в составе группы "Дзига Вертов" и вовсе переходит чуть ли ни к документальной фиксации зверств капиталистического строя. В целом, об этой грани Годара можно писать много, и не сказать ничего (даже Жиль Делёз не вывез). Ни одной книги не хватит что бы приблизиться к чисто философскому понимаю его последних коллажных работ, таких как "Фильм: Социализм", "Книга Образов", "Прощай, речь 3D".

 Но Годар это не только про рацио. Для меня этот режиссёр, в первую очередь, хроникер эссенции кино, то есть самой прекрасной реальности, которую не всегда нужно понимать. Годара можно и нужно смотреть, наслаждаясь, застыв перед экраном в созерцании. Наслаждаясь молодостью, прекрасными лицами юных девушек актрис, случайно брошенной фразой, самим кадром, наконец. Только тогда, подобно таинственным текучим ритмам фри джаза, нас окутает свободная поэтика кино Годара. Обволакивающая и игривая, как сама Жизнь, до которой всегда хотел дорваться режиссёр.
___