Над реверансом

Быть подлинным, а не поддельным –
задача – трудный интеграл.
Тяжёлый грянет понедельник,
что вторник нас не подкачал.
И повторится вновь неделя,
и разрешится сложность дел.
Пейзажи пишутся пастелью,
от красоты их обалдел

прохожий не любитель ссоры,
всегда себе кто на уме.
И снова манят косогоры,
где дышится легко так мне.
Душа не вдруг, но встрепенётся
от красоты той неземной,
в воображение взовьётся
по-над просторностью степной.

Пройдёт по отмели сознанья,
перебирая жизнь, грехи
и состоявшие свиданья,
и воплотится мысль в стихи
неоднозначного звучанья
без философской чепухи,
не ожидая окончанья,
в скрижали врубятся стихи.

Я по параболе сознанья
прошёлся ночью до зари,
в антисистеме узнаванья,
где загасил все фонари
и звёзды яркие с луною,
чтоб солнце вышло на простор
и осветило за стеною,
позолотило косогор.

В том запределе, дальше хуже,
тяжёлые идут снега
и возникают с ходу лужи,
и покрывают берега
пейзажного во мгле рассвета
без переломов на ветру.
Но есть одна всего примета,
сбывается что по утру,

когда погаснут в небе звёзды,
заря покроет небосклон.
Наметившиеся вдруг грозы
поставят на пути заслон.
И тучи, побелев от злости,
процесс ускорят, потому
перемывают слухам кости,
а ливень снега белит тьму.

Логичность срыва бесполезна,
а в приближенье это ноль.
И открывается вновь бездна,
звучит безропотная “соль”
без “до” и “ре”, но “ми” в мажоре,
подводит всех к финалу “фа”.
В оснеженном травы узоре
стихийные во всём слова.

Всё грустное молчит, однако,
задует ветерок свечу,
чем подаёт тревоге знаки,
я не хочу, но хохочу
над этим жизни реверансом.
Всё образуется, дожди твердят
и восклицают днём авансом,
а по ночам они галдят.

Изъяны в сути беспардонны,
не обсуждаемы. Ой! ли?
И в кулуарах принародно
свою гордыню обнули
без позы, искренним ответом
в не пропылённом далеке
фарватера стези по Лете
без балагурства, налегке.