В пурпуре, что в безумном танце волчьей крови,
Он шествует, как сон в последней лихорадке дней,
На троне, как павлин, в глазах — безбрежность боли,
В улыбке — яд и сладость диких фей.
В его дворце — луна дрожит от страха,
Смеются кони, слыша крик богов,
Он пьёт вино из чаши, полной праха,
Владеет морем, как игрушкой снов.
Он превозносит статуи и женщин на Алтарь,
Меняет лики, облик свой и суть,
И в голосе его — и гром, и ямб, и крах,
Звериный блеск, что не унять ничуть.
В его глазах - закат, в руке — безумье,
Он сеет ночь в полях опавших роз,
И города, как свечи, гасит в шуме
Пиров, где смех и плач слились до сумасшедших слёз.
Он - тот, кто звал себя Вселенной, Богом,
И в мраморе искал божественность лица.
Но в зеркалах — лишь пустота и топкий омут,
Где отраженье — зверя иль юнца.
Калигула
© Copyright: Эмиль Неизвестный, 2025
Свидетельство о публикации №125081102120
Свидетельство о публикации №125081102120
Рецензии