Вишнёвое изложение

1.
 
… и снилось мне ночью, как сдаю ЕГЭ, как глупа и темна голова, как не понимаю смысла написанного.
Надо ли говорить, что ни ЕГЭ не сдавала, ни сына-школьника нет, считайте, выступила Фирсом, никогда не произносившим «Человека забыли».
Только я забыла физику и механику, а не человека. Человека помню.
Красное платье — самое красивое, подрубленное руками, перешитое, мы в 90-ые часто перешивали. Я перешивала.
Самая любимая часть платья — пуговицы, белые, жемчужные, так часто видевшие шкаф, чем они того заслуживали.
Ткань какая-то необыкновенная, отливала красным же, слегка электризовалась. Ткань и ткань, но запала в душу как человек.
А человек остался навсегда идти по школьным ступеням — какая-то часть меня выдернулась ниткой и повисла на перилах, чтобы ничего не видеть, кроме того дня.
Ничем не уставшего.
 
2.
 … и превратилась вишня в кофе.

А потом я проснулась в вишнёвой постели,
 как в пироге.
 Позевала, протерла глаза и сказала: «не в кофе ли мне превратиться?»
Я, разнеженной девицы правильный след,
 ты, поставленный медленно в турке вариться,
вместе — точка, и космосу точка видна,
и солнцу — заметна.
 
3.
 
— облака магнитофоном плывут!

4.

… и попросила косточка у солнца тень.
 
И очнулась как косточка,
скинула скорлупу.
Неуставшие белые дни шли пароходом,
а по коридорам, заросшим яблоками,
шёл мой след — не от обуви или тканей,
а от той нитки, она теперь лежит не на перилах,
а на коре дерева.
Оно несёт её высоко-низко,
сквозь школьную крышу, к солнцу.
Не факт, что солнце ниточке будет радо.
Оно выцветает на вишнёвой подушке,
сходит на тень.
Хочется просить у себя смысла, у крыши защиты,
у лета счастья, будто непогожие дни
не созданы, а даны.
 
5.

… и склонилась паутина над ступенями.
 
Вишнёвую крошку я несла за пазухой,
весь дом унесла,
растворилась в жарком утре,
как кофе, как сон,
который был пирогом и косточкой,
белым и неуставшим,
непонятным, неотпетым,
и снова плетётся ткань паутиной,
которая склонилась над ступенями,
разглядывает старую пуговицу и узнаёт себя —
крошечной, перламутровой,
почти незаметной,
но слишком вишнёвой.