Понт эвксинский

Волны древнего Понта
       Дробились о камни Тавриды,
Мой корабль отплывал
       К убегающим вдаль берегам.
Вновь в тумане синеют
       Покрытые снегом суровые скалы Колхиды,
И молитву вознёс я всесильным богам.
       В трюме рыба, вино,
       А золото скифов – отвезу я царю,
       Храму Зевса в Коринфе
       Степных скакунов подарю.
Буду жить я в горах,
И однажды спокойная южная ночь
Опалит ароматом полыни.
Буду жить я в горах…
Мою старость согреют
       Пугливые руки рабыни.




                "Да, скифы – мы!"
                Александр Блок

Как засел глубоко наконечник стрелы…
В волнах Понта
       Я смыл ненавистную пыль.
Я пришёл… О, Великая Вечная Степь!
Я лицо опускаю в ковыль.

       Господин… Он торопится в Царство Теней,
       И душа его веет незримо над полем,
       Над полынью, над белым степным ковылём,
       Опалённым полуденным зноем.

Хвала эллинам!
В сердце звучит нестареющий миф:
Вот копыта стучат,
       Вот погонщиков песня слышна…
Я сколот, я – свободный скиф!


           Раб

Я целовал прохладные ступени,
Когда Она входила в храм.
Жрецы Амона многозвучно пели,
И звуки гасли, приближаясь к нам.

       Я раб из Нубии…
       Душа черна, как ночь.
       Звенят, звенят над головой подвески,
       Тревожит сердце серебристый смех
       И шелест, шелест занавески.

Лишь раз скользнул
       Под полумрак носилок
Мой дерзкий взор.
На бледных кистях
      Рассмотрел браслеты,
А на хитоне золотой узор.

       Прикован цепью я к триере.
       И свист бича…
       Осёл кричит от нестерпимой боли,
       Побрёл, копытами стуча.

О, боги! Так зачем мне разум дан?
Валялся бы в пыли, беснуясь и крича,
Не слыша шелеста шелковой занавески
И свиста ненасытного бича.



             Пан

 Ты печален, козлоногий бог,
Уронил на колени руки.
Морской берег и дальний лес
Не тревожат волшебные звуки.

       Помнят боги и помнит Зевс,
       Помнят камни древнего Крита,
       Как, пронзив золотой стрелой,
       Рассмеялся сын Афродиты.

О, как пел ты о первой любви!
Умолкали соловьиные трели,
Грозный лев ложился у ног,
Очарованный звуком свирели.

       Как мечта, как тревожный сон
       Улетела, растаяв, наяда,
       Подарив и тревогу, и грусть,
       Каплю сладкого яда.


             Пигмалион

Всё…Сметаю последнюю пыль,
Отгорела, отцвела заря.
Чуть забрезжит холодный рассвет,
И ворвутся слуги царя.

        Шум прибоя почти умолк…
        Оживают, тревожат черты.
        Пусть плечо покрывает шёлк,
        Ты прекрасней безумной мечты.

Афродита! Вступаешь ты в храм,
И на плитах алеют цветы.
Белопенная! Оживи
Плод безумной больной мечты.

Наверное, ветер ночной проник,
Вот и веет, проказник, над нами.
Вот и жертвенник медный упал…
Вздрогнув, вспыхнуло пламя.