Краса Василиса и царь Иван

 
Краса Василиса и
   царь Иван

По замыслу Бога – всевышнего Рода
Живёт на Земле Василиса Краса
И силой любви управляет природой,
И радостью полнит людские сердца.
Прекраснее нет Василисы на свете,
Сам Сварог её наделил волшебством.
Ей золотом солнце сияет при встрече,
А месяц ей светит в ночи серебром.
И всё на Земле: и на море, и суше,
Имеет порядок и меру вещей,
Но лад тёмным силам и ныне не нужен,
И взялся пленить Василису Кощей.
В крылатого змея он сам обратился
И в небо поднялся, и взор наострил.
Увидев девицу, он к ней устремился
И в поле цветущем захватил.
Понёс её в горы, в высокие скалы,
Спустился у замка на мрачный гранит,
А там человекоподобным вдруг стал он:
Скелетом, обтянутым кожей, на вид.
Резная корона из кости венчает
Главу чародея, пронзительный взгляд
Пространство им зримое отягощает,
Девице он молвит, а эха стоят:
- Ты будешь рабыней, служи безупречно
И мне не перечь, а не то превращу
Тебя я в лягушку. Возможно, навечно
В лесное болото тебя помещу.
- Меня Божеством создал Сварог и вольной,
Рабыней не быть мне, - краса говорит
Под взглядом Кощея тяжёлым, холодным,
А он, улыбаясь уже, говорит:
- Ну, что ж, Василиса, я вижу: в болоте
Тебе миловидность совсем не нужна,
Живи на болоте в лягушечьей плоти,
- И нет Василисы: изчезла она.
Кощей себя в ястреба сам обращает.
Над каменным замком набрав высоту,
Он мысли к подруге своей обращает:
- У Мары в гостях хорошо отдохну.
С богинею смерти, болезней в то лето
В стенах её серого замка - дворца
Держали совет, как над силами света
Борьбу продолжать за людские сердца.
Он видит поля с непокорной травою,
Взволнованной ветром, глухие леса,
В долинах – озёра с прозрачной водою
И молвил: «Вот, Сварог, творит чудеса!»
В горах бегут реки по узким ущельям
От снежных, сверкающих ярко, вершин,
И в этот момент показалось Кощею,
Что он над землей совершенно один.
Но солнце внезапно его ослепило –
Кощей на мгновенье зажмурил глаза
И дальше летел уже к Маре уныло,
Хотя видел всюду творенье Творца.

Идёт год за годом, а всё Василиса
Царицей - лягушкой в болоте живёт,
И тёмные силы сумели добиться,
Чтоб с ложью смирился словенский народ.
И царь, и бояре от веры исконной
Легко отвернулись, а люд остальной,
Униженный ими, весьма угнетённый
Чтил Сварога в праздник, и то лишь порой.
Жрецов власти скорым судам предавали –
Они убегали, и кто – то из них
Успел удалиться в безвестные дали
И там схорониться в дубравах глухих.
Царь молод и статен, красив, неженатый,
Иваном с рождения был наречён,
Живёт широко он, не в меру богатый,
Хотя дальновидным умом наделён.
Царь любит охоту, и вот он однажды
На утренней зорьке весенней порой
За волком погнался с ватагой отважной.
Стремительно нёс его конь вороной.
Играл волк, спасаясь от грозной погони:
То в поле петлял, а то гнал по прямой,
И хоть у охотников резвые кони,
Бежал от них серый всё дальше травой.
Увидев, что зверь быстроногий, матёрый,
Они придержали коней. Только царь,
В азарте горячей погони, весёлый,
За волком коня гнал в туманную даль.
Под ним вороной шёл галопом упругим,
Дрожала земля от ударов копыт,
И воздух пронзали ударные звуки.
Конь словно невиданной птицей летит.
На полном скаку развевается грива,
С губ пена срывается к мокрой груди,
Вдруг встал вороной на дыбы у обрыва,
А волк мелководьем журчащей реки
Рысцой пробежал и от отмели зыбкой
На берег другой забежал, и к царю
Встал мордою с хищной, зубастой улыбкой,
И в лес затрусил, словно вёл с ним игру.
Иван вороного пастись отпускает,
Зачем-то идёт неуверенно в лес,
Высокой травой по опушке шагает,
И вот уже чащей еловой полез.
А в ней хоть глаза коли, и лишь местами
Луна пробивается между ветвей,
А свет её между большими стволами
Выхватывал травы из плена теней.
Иван вдруг почувствовал мох под ногою,
Немного прошёл и увидел камыш,
Болото с зеркальною тёмной водою,
Над нею туманная сонная тишь.
Вдруг ветра порыв - тихий лес оживился,
И ястреб свалился как будто с небес,
Ударился оземь – Кощей появился.
Иван чуть не крикнул: «Так, это же бес!»
Заходит за ель, наблюдает за бесом,
А тот, обратившись к болоту, зовёт:
- Краса Василиса, - и мягко, и лестно,
- Царица лягушек всех местных болот,
На берег - то выйди: пришло твоё время.
Довольно тебе на болоте грустить.
В союзе с неправдой словенское племя,
Хочу вновь в девицу тебя обратить!
Иван пригляделся - лягушку увидел,
Болотом плывущую к бесу, а тот
Глядит, как берег сама к нему выйдет
Царица лягушек всех местных болот.
- Была ты лягушкой, будь снова девицей, -
Промолвил Кощей, вскинув руки над ней,
И на берег вышла к нему молодица,
Её стал разглядывать жадно злодей:
Высокая, статная, поступь вальяжная,
Разпущенный волос лежит на плечах
С подвязанной лентою, шея лебяжья,
Лик милый с небесною синью в очах;
Рубаха златистая – долгорукавка
С орнаментом бранным из нити льняной,
У сердца с цветными камнями булавка –
Дивится Кощей Василисой – Красой.
Увидев девицу, Иван чуть не ахнул:
Пред бесом стояла сама красота.
И тут от болота весною запахло,
Кощей говорит ей: «Послушай сюда.
К тебе Василиса вопрос я имею.
Не хочешь ли стать ты женою моей?»
Краса с удивленьем глядит на Кощея,
А тот вновь баском слово лестное ей:
- Родишь ребятишек красивых, могучих,
Безсмертными будут они, как и мы.
Что скажешь в ответ? Соглашайся уж лучше!
А в силу войдут, быть им воинам тьмы.
- И как ты подумать – то мог, злонесущий,
Что я соглашусь быть твоею женой?! –
Девица возкликнула. Вот что послушай!
- Не быть никогда мне в согласии с тьмой!
- Противишься мне, непокорная баба! –
Кощей громогласно с досадой изрек,
- До той поры будешь прыщавою жабой,
Пока не придёт за тобой ЧЕЛОВЕК!
И тут же пропала краса Василиса
- Иван видит жабу и тут оробел.
Кощей, обратившись в зловещую птицу,
Стремительно в звёздное небо взлетел.
Иван, поборов в себе страх, из-за ели
Выходит. С оглядкой, к болоту идёт,
Ступая нетвёрдо, по мху еле – еле,
И жабу, нагнувшись, рукою берёт.
- Когда бы ты вновь стала девицей красной,
Была бы царицей, женою моей, -
Иван говорит убеждённо и страстно,
Но кто, мне скажи, этот бес – чародей?
И если ты знаешь, как девичий образ
Вернуть тебе снова, скажи мне скорей.
Иван слышит тихий волнующий голос:
- Воюет со мной, Василисой, Кощей.
Безсмертен один из воителей тёмных,
Со Сварогом можно его укротить.
У моря живёт один старец укромно,
Он многому может тебя научить,
А волк к тому старцу дорогу покажет,
Теперь же в болото меня отпусти.
Иван жабу в воду пускает и машет
Ей вслед с намереньем девицу спасти.

Иван вышел в поле, коня подзывает,
Его оседлал он, а волк уже здесь
Во мгле полуночной глазами сверкает.
Его конь, почуяв, встревожился весь.
- А волк то не тот ли, которого гнал я
 С ватагой сегодня? - он предположил,
 - Окрас его пепельно - серый узнал я,
- А тот уже в поле травой затрусил.
За ним направляет Иван вороного,
А волк то полями, то лесом бежит.
Заря занимается. «Дай хоть немного
Коню передышку!» - Ему царь кричит.
Услышав Ивана, волк лёг на пригорке,
И только свет солнца, залив небосклон,
Упал на его серо - бурую холку,
Поднялся и к старцу бежал снова он.
Иван всё дивится невиданной воле:
- Какое богатство! Зверей всюду – тьма!
День к вечеру клонится, видит он море,
На берег бежит за волною волна.
По склону от берега бор зеленеет,
У сосен на солнце краснеет кора,
А в соснах изба небольшая темнеет,
Старик одинокий сидит у костра.
К нему вороного Иван направляет,
Устало слезает с коня он, а волк,
Боками дыша, к старику подбегает,
Ложится с открытою пастью у ног,
А старец на серого смотрит с любовью,
Учтиво встаёт, на Ивана глядит.
- Тебе, царь, желаю большого здоровья.
Иди ко мне в избу, - старик говорит,
- Коня отпусти на широкую волю, -
На серого он поглядел, - а друг мой
Стеречь его будет до времени в поле.
- И ты будь здоров, - царь кивнул головой.
Уже в избе старца за ужином скромным
Иван любопытствовал: «Вот что, старик.
Откуда узнал ты в столь месте укромном,
Что царь я? Смотри, говори напрямик.
Себя назови, как ты здесь оказался?
- Краса Василиса мне весть подала.
Как здесь оказался? От власти спасался
И вынужден был удалиться сюда.
Потомственный жрец я, зовут Пересветом.
Я властью гоним за правдивый язык.
Послушай меня, не гнушайся советом.
- Я слушать советы, старик, не привык,
- Иван оборвал его властно и резко,
- Я время потратил, изволь отвечать.
Я знаю: тебе Василиса известна,
Но как с неё снять колдовскую печать?
Хочу её в жёны я взять непременно,
Но как вновь в девицу её обратить?
- Скажу, царь Иван, я тебе откровенно:
- Кощея сейчас тебе не укротить.
Ты стань ЧЕЛОВЕКОМ, - старик поднял голос,
-Тогда только, может, удастся тебе
Вернуть Василисе божественный образ.
Желаешь ли ты стать творцом на Земле?
Творить невозможно без истинных знаний.
Согласен ли ты, чтоб тебя я учил?
Учёба диктует не только желанье,
Но много духовных и нравственных сил!
- Твои наставления мне не по нраву.
Но я, Пересвет, к обученью готов.
Не брать же мне в жёны болотную жабу!
К прекрасной девице питаю любовь.
- С утра и начнём, - старец молвил бодрее,
Тебе отдохнуть бы с дороги пора,
Ведь утро, царь, вечера будет мудрее.
Желаю, Иван, тебе крепкого сна.

Уже скоро лето ведёт жрец с Иваном
Беседы о сути вещей бытия.
Царь двор посещал, и казалось боярам,
Что вздорными стали указы царя:
- Бояре, не лгите, в делах не ленитесь,
Имейте достататок, но в меру, притом
И сами учитесь, и с людом делились
Своими познаньями в деле любом!
Бояре хотели низвергнуть Ивана,
У них даже заговор гнусный созрел,
Но простонародье царя уважало
- Возстать на Ивана никто не посмел.

Вот грянула осень, а с ней бабье лето.
- Пришла нам пора урожай пожинать, -
Иван слышит твёрдость в словах Пересвета,
- Тебе предстоит, Ваня, слово держать.
Взять в жёны красу Василису ты жаждал,
Тебя я учил – вот и ты стал жрецом,
Тебе Василису от образа жабы
Избавить дано, но не силой - умом.
Волк знает дорогу к Кощею, но помни,
Что он - чародей, искуситель, злодей,
И может представиться ласковым, скромным,
Возможно, что нет его в свете хитрей.

Царь скачет за волком лесами, полями,
Дивясь красоте незнакомой страны:
На солнце деревья играют огнями
И жёлтой, и красной, и бурой листвы.
Когда третий день угасал, на закате
Высокие горы увидел Иван:
Сверкают на солнце их снежные скаты,
Подножия их укрывает туман.
У края скалы замок высится грозный.
- Так, вот где гнездо свил Кощей! - чародей –
Подумал Иван, - Вижу дуб в поле рослый,
Под ним заночую под сенью ветвей.
К нему направляет Иван вороного,
Под кроной густою слезает с коня,
Даёт ему волю, а сам же с тревогой
Садится на ворох листвы у комля.
Тепло ощущая ветвистого дуба,
К комлю прислонившись невольно спиной,
Уснул он уставшим дорогою трудной,
А волк задремал у него под рукой.
Иван пробудился: вой волка услышал
И видит, как хвост тот в изпуге поджал,
И пятится он, и прерывисто дышит,
И вдруг развернулся, и прочь убежал.
Луна освещает пространство земное,
За полем безкрайним досвет разцветал,
И край небосклона алел полосою,
И словно зловещее что предвещал.
Поднялся Иван с ощущеньем волненья,
И тут же под дуб грозный ястреб упал
- И ветра порыв, и листвы шелестенье,
А ястреб Кощеем безсмертнвм предстал
И слово повёл громогласно, но мягко:
Ну, здравствуй, Иван – гость ты мой дорогой.
Ко мне путь ты держишь, мне это приятно, -
И в сторону гор указал он рукой.
- Дарю тебе замок на горной вершине,
Ты будешь со мною владеть всем земным,
Но только условие есть, что отныне
Ты верным помощником станешь моим.
Красу Василису оставишь в покое,
Болотная жаба тебе не к лицу.
Как, Ваня, тебе предложенье такое?
Творить чудеса я тебя научу!
Представив всесильным себя на мгновенье,
Владыкой всего на Земле, царь Иван
Почувствовал сладкое сердцебиенье,
Кощей же с улыбкой за ним наблюдал,
Но вдруг у Ивана лицо покраснело,
В мечтательном взоре сверкнули огни:
Мятежные мысли им вдруг овладели
И к поединку его подвели.
Спокойно, но твёрдо он молвит Кощею:
- И Мать и Кормилица наша - Земля!
И против неё я пойти не посмею,
И другом твоим мне не быть у тебя!
Красу Василису и в образе жабы
Нельзя не любить ЧЕЛОВЕКУ, Кощей.
Ей рыбы, животные, люди - все рады:
Она всеми правит любовью своей.
- Дружить не желаешь ты, Ваня, со мною, -
С досадою в голосе молвил Кощей,
- Ты мог бы проститься сейчас с головою,
Но ты хоть нежданный, но гость дорогой.
Ты жаждешь спасти Василису. Ну, что же.
Предстанут двенадцать девиц пред тобой,
Как капли воды друг на друга похожих.
Возьмёшь, царь Иван, Василису с собой,
Когда среди них ты её угадаешь.
Попытка одна у тебя, человек.
А если, противник ты мой, проиграешь,
То быть вам обоим в болоте навек.
Кощей махнул в сторону резко рукою,
И тут появились двенадцать девиц,
И все они с дивной одной красотою.
Дивиться Иван однородностью лиц.
На них чередою внимательно смотрит,
Не может узнать Василису никак,
Уже в третий раз мимо них он проходит:
- А вдруг да подаст о себе она знак? -
Внезапная мысль озарила Ивана,
- Кощей, от тебя будет третьей она.
И ту же девиц разпрекрасных не стало -
Краса Василиса осталась одна.
- Помог тебе, Ваня, подсказкою Сварог, -
Кощей говорит, - Василиса твоя.
Прими от меня её, царь, как подарок.
Скреплю своей властью сердца ваши я.
К Ивану сама Василиса подходит,
Берёт его за руку и говорит,
При этом лицо его взором обводит:
- Сам Сварог тебе, Ваня, благоволит.
Теперь у тебя есть, спаситель мой, выбор.
Берёшь ли ты в жёны меня, царь земной.
Иван, увлекаемый страстным порывом,
Хотел сказать «да», но промолвил: «Постой!
Права ты, Краса Василиса, земной я,
А ты ведь дочь Сварога и БОЖЕСТВО.
Земным управлять – твоё дело прямое,
И быть мне супругом твоим не дано.
А дело моё - мудро править страною,
Её, Русь, по совести, в правде держать.
К тому же простился бы я с головою,
Когда бы посмел «да» невольно сказать.
На это Кощей не промолвил ни слова,
Он вновь на крыло грозным ястребом встал,
И вспомнил с враждебностью Сварога – Бога:
- Мне Он победить ЧЕЛОВЕКА не дал.