Будьте проще

Будьте проще, господа — проще!
Автор Олег Барский



Есть одно правило, не написанное, но общепринятое среди людей, умеющих мыслить ясно: если проблему нельзя объяснить просто — скорее всего, она надуманная.
Как и всё, что не даёт себя свести к сути, не выдерживает света.
Оно прячется за громоздкими словами, искусственными конструкциями, сложными оправданиями — как вор за дымовой завесой.
Впрочем, это давно замечено не только философами.
Если нельзя упростить — значит, это хрень.
Есть проверочный тест.
Грубо, но работает: если проблема не упрощается — то она, скорее всего, фейковая.
Не сложная. Не великая.
А просто надуманная, раздутая,
псевдоинтеллектуальная сопля.
Сегодня это болезнь.
Все бегают с важными лицами, щебечут в нос о «сложных процессах», о «тонких материях», о «структурной уязвимости институтов», а на деле — просто прикрывают жопу и прячут собственную посредственность за словесным дымом.
Хочешь узнать, врет человек или нет?
Спроси его:
«Скажи это просто. Так, чтобы понял школьник. Или моряк. Или балерина. Или работяга со стройки.
Без соплей».
Если он не может — значит, он ничего не понял.
Или понял, но врет тебе специально.
Два варианта. Оба — диагноз.
У настоящей мысли всегда есть точка.
У фальшивой — только многоточие.
Музыка — ещё один беспощадный маркер.
Бездарная композиция требует оркестра, пыли, визга и эпилепсии ударных.
Гениальная — сводится к трём-четырём нотам, на которых держится всё.
Бах, Моцарт, Бетховен — в основе их простота, а не дешёвые трюки.
Это как разница между чистой водой и сладкой газировкой: одна утоляет жажду, другая оставляет липкий привкус.
Музыкант свою мысль выскажет тремя-пятью нотами,
Архитектор — одной линией.
Поэт — одной метафорой.
Только политик, за редким исключением, никогда не скажет коротко — он не может.
Потому что за коротким ответом всегда правда.
А правда — опасна.
Если ты не можешь объяснить просто — либо ты дурак, либо жулик.
Третьего не дано.
Вот почему современная политика так любит многословие.
Никто не хочет говорить ясно.
Потому что ясность — это приговор.
Скажи просто:
– Зачем ты разрушаешь страну?
– Почему защищаешь убийц?
– За какие деньги ты кормишь «мирных» боевиков, называя их «гражданским обществом»?
И ты получишь не ответ, а поток слов.
Про демократию.
Про ценности.
Про сложный контекст.
Врут. Все, кто не может сказать коротко, — врут.
Им нечего сказать.
Они работают на дым.
Слова у них — как дымовая завеса на войне.
Чтобы ты не увидел, куда они бегут и кого прикрывают.
Ясность опасна. Она обнажает.
Она лишает возможности юлить, переваливать, изворачиваться.
Меира Кахане убили не за радикализм. А за ясность. Он говорил просто. Без украшений.
Без "может быть", "не всё так однозначно" и "важно услышать обе стороны".
Он просто называл вещи своими именами.
И это сделало его смертельно опасным.
Именно поэтому в любой политике, основанной на дыме, не может быть места людям, которые говорят ясно.
Таких устраняют — не обязательно пулями. Иногда бойкотом.
Иногда уголовным делом. Иногда — медийной гильотиной.
Меира Кахане убили один раз.
А сколько ещё убивают каждый день — только не физически, а морально?
Сколько вычёркивают, отменяют, выталкивают с площадки просто за то, что они называют врага врагом, убийцу — убийцей, а измену — изменой?
В нашем мире можно говорить всё, кроме правды.
Правда — это экстремизм. Ясность — это радикализм. Последовательность — это фашизм.
Любовь к своей стране — это подозрение на расизм.
Патриота сегодня судят.
А пособника врага — приглашают на конференции.
Всё перевёрнуто.
Сегодня суть заменили внешними формами.
Те, кто повязывает себе на голову религиозный платок или сбившийся набок парик , надевает "еврейские костюмы", начинают говорить с придыханием о духовности, о «святости» и прочем-подобном, будто внешние атрибуты делает их ближе к Б-гу.
Но на деле — это те же 3–5 нот, та же «суета–сует», только под новой упаковкой.
Кстати, "Суета-сует" — как раз хорошо. А не как нам рассказывают.
Она — инструмент.
Режим, рутина, повторяемость — это путь к вершинам, а не к падению.
Это основа роста.
Без ежедневной суеты-рутины не будет ярких побед ни в искусстве ни в науке - нигде.
Именно об этом говорит пятая заповедь "...дабы продлились твои дни"
Дни побед, а не календарные дни.
Почему об этом не говорят с трибун, почему не слышно простого языка, почему те, кто «в костюмах», делают вид, будто доступ к истине у них эксклюзивный?
И ведь никто не задаёт простой вопрос: почему в иудаизме нет закрытых монастырей?
Почему нет башен из камня, где бы "высшие" познавали Творца, пока остальные остаются снаружи?
Ответ прост: потому что этими башнями стали те, кто выстроил себе образ "посвящённого".
Национальный костюм и сбившийся набок парик стали стеной, а лексика «избранности» — рвом с крокодилами.
Но истина Торы — это не плод одного дерева, это весь сад.
Включая и древо познания добра и зла.
И если ты внушаешь вкус только одного плода, то ты лжешь. Настоящий учитель предлагает вкусить всё — потому что истина не нуждается в театре.
Она в повседневности, в рутине, в суете сует.
Тора — это философский трактат, доступный каждому.
А не тем, кто собирается на семинары по «высшему смыслу», где простое переупаковывают в пафос.
Всё можно сказать двумя-тремя фразами. Без придыханий.
Без мистификаций.
Вот, например, история исхода из Египта: нам говорят, что золото и серебро, которое народ взял с собой — это наказание Египту.
Что дети несли на себе утварь, драгоценности, сосуды.
Что это — символ светлой миссии, «облачения света в сосуды».
Но никто не объясняет, что это просто — метафора знаний.
Что нельзя читать Книгу и не учитывать ментальность времени, не понимая законов первобытно-общинного строя.
Что нужно пониммать, что Египет был научным и технологическим центром того времени.
И именно это богатство и есть знания, которые дети и унесли на себе.
И это был тяжёлый груз, потому что нести знание — всегда труд.
Не носили они золото. Они несли будущее.
Но это не скажут на двухчасовом семинаре по «святости».
Потому что если сказать это просто — костюм больше не нужен.
А значит, и роль «хранителя смысла» — тоже исчезает.
А если исчезает она — значит, исчезает и власть, и деньги, и костюм, и семинар.
Вот и вся философия.
Когда ребёнку каждый день внушают, что он — "особенный", "избранный", "продолжатель великой миссии", — но при этом не дают ему простой логики, честного знания, свободного взгляда на мир, — он вырастает не носителем духовности, а заложником декораций.
Он не может выйти из театра, потому что ему внушили: за кулисами — тьма.
А это ложь.
Нет никакой тьмы. Есть просто улица.
Живая, шумная, грубая, но настоящая. Там нет тех, кто «высоко», и тех, кто «низко».
Там есть люди — разные.
И если ты не можешь с ними говорить, как с равными, — ты не пророк.
Ты — актёр, играющий свою роль в религиозной или политической пьесе.
И именно из таких актёров и состоит сегодня большая часть так называемого «религиозно-политичекого общества».
Много обрядов, много терминов, много театрального пафоса.
Но нет Творца. Как и нет Истины.
Потому что Он не в костюме. И не в построении правильного шаблонного предложения.
Он — в честности. В простоте.
В умении назвать вещи своими именами, не боясь, что за это тебя выгонят из клуба «правильно мыслящих».
Поэтому я не хочу быть частью никакого клуба.
Ни религиозного, ни политического, ни культурного.
Истина не нуждается в клубной карте. Она либо есть, либо её нет.
И если она есть, ты не перепутаешь её с декорацией.
Ни за что.
Так что проще, господа, проще и люди к вам потянутся.
-Олег Барский-