***

Не говорить бы громко – лучше тихо прошептать, как вечер у реки,
Что мир наш тяжко болен, в его израненных висках впились стальные виражи тоски.
И говорят – верховный бог здесь злато, его алтарь воздвигнут в вышине,
Но я скажу - не власть монет, а нежность правит на земле.

Не гром геройств, не медный звон, потрясший небосвод,
А лишь тепло ладони на щеке, что растворяет лед невзгод.
Детская наивность – это не сраженья, не трофеи и не воин след,
А дар без слов, что режет тьму, как первый свет.

«Иди сюда» – без лжи, без лести, без советов: они как вороны клюют,
Где можно просто быть, дышать, где сердце бьется и боль живет.
Тоска по доброму, по нежному – не слабость робких душ, не тлен,
А бунт упрямый против гор, щитов и горестных потерь.

И все ж пугает многих эта нежность, что наготой грозна,
Их души в панцире и взгляд суров, им страшно слиться с океаном, утратив берега.
Ведь нежность требует быть смелым – снять броню, сгореть дотла,
Наивность – роскошь циников,
Те, спрятав чувства под замок, утратили доверие,
Их острый разум - лезвие клинка.

Люди строят пьедесталы из мрамора холодного и из пустых похвал,
Вместо того, чтобы просто рядом сесть, где тишина теплом объятия плела.
Близость требует открыться, душу обнажить, покой отдав, -
И этот шаг страшнее, чем строить стены выше глав.

Люди выживают, носят маски, куют броню из страха и стыда,
Чтоб скрыть испуг, внутри живущий: «Не примут, не поймут меня!»
Ведь научили нас сурово: ласка – слабость, удел тех, кто не смог подняться ввысь,
Нежность – роскошь для немногих, доверие – глупость, что разбивается о жизнь.

Вместо того, чтобы быть живым – грудью полною дышать, страдать, любить,
Мы прячемся в броню, и, чтоб не чувствовать, готовы ненавидеть, лишь бы не просить.
Ласку так легко на власть сменить, на силу ложную, что лишь мертвит,
От этого в душе мороз звенит, и мы теряем тоненькую нить.

А истинная сила – в смелости поверить вновь, наперекор всему,
В добро, что тихо утром стали противостоит, огню.
Сила в том, чтоб нежность пронести сквозь гул и мрак, как факел чистоты,
И в том, чтоб дар своей наивности хранить, как ключ от спрятанной мечты.