Всеволод Баржицкий. Минисборник

Молодость моя !
                В болотных сапогах
С пламенем свечи
                В запале спора
Ты шагала весело и споро
И рассвет встречала на ногах

Молодость моя!
                Тряпичный дом
Ржавая труба, оленьи тропы,
Комариный зуд
                И Пенелопа
Дома за скучающим столом…

Молодость моя!
                Я счастлив был
У костров с затяжкой сигареты
Так я и живу, тобой согретый,
От души и из последних сил…

                5.04.02

ПОЛЯРНЫЙ ДЕНЬ

Спит тундра, солнцем залита.
При солнце ночь – полярный день.
Здесь льдов июньских чистота,
А где-то расцвела сирень!
И вьется дым, и тает дым,
Палатка – белый пароход.
Закат над ягелем седым
Сменил восход.

Вокруг простор, такой простор,
Что жаль становится себя.
Ручьи, журча, сбегают с гор,
А рядом, рядом нет тебя.
Скользит, крича, гусиный клин,
Кружиться, падая, перо.
Рассвет над ягелем седым.
Как грустно мне
Такой порой.

Мы веруем в наш белый «дом»,
И в эту ночь, и в речки речь,
В крик куропатки за бугром,
И в твердость рук, и в верность плеч.
И в этом наш удел, и пусть
Все так же будет, сколько жить.
Но, иногда, приходит грусть
Когда под солнцем
Тундра спит


УЩЕЛЬЕ РАЙКА

Вот так вот, немалые силы затратив,
Средь мха и камней, на раздолье болот,
Костер разведем, чая крепкого хватим,
И дальше, в честь славы и дела, вперед!

Трещат на огне можжевельника ветви.
Мне видится в буйном движенье огня:
То дочкины пряди – текучи и светлы,
То мамины руки ласкают меня.

Ах пламя костра, чародейские всплески.
Туманная тундра и скрип сапогов.
Я здесь и не здесь. Я иду перелеском
Завятской дубравы, меж дивных лугов.

Вокруг тишина, соловьиное утро,
Кукушка пытается  годы считать,
А рядом мой дед улыбается мудро
И учит овсюг от овса различать.

Я здесь и не здесь. У озерной кувшинки
Нырнул поплавок, разгоняя круги.
«Спокойно, спокойно, не нервничай, сынка!»
Теплеет плечо от отцовской руки.

Я здесь и не здесь. Вездеход рыкнул густо.
Пора! И остатки заварки - в костер.
Пора! Потянулся до боли, до хруста.
Пора! Я в кабине, рокочет мотор.

08.1978


ВСЕ НА БЕГУ

Все на бегу, от утреннего кофе,
До торопливого в ночи касанья губ.
И я, дитя сей суетной эпохи,
Куда-то все бегу, бегу, бегу.

Раскрытым ртом хватая жадно воздух,
Закончив строить, тут же сжечь спешу,
И в этой спешке, времени в угоду,
Едва раздув костер, его тушу.

Мелькают лица, версты, зимы, весны…
Вдруг, столбенея, вижу над водой
Две золотые тонкие березки
И, в пламени рябин, валун седой.

Еще одна моя уходит осень,
В великолепье праздничных тонов.
Так было до меня. Так будет после:
Течет вода, по ней плывет листок.

Как сотни лет назад, на ягель белый
Брусничник капли крови разбросал…
Но, я спешу. Очередное дело
Меня зовет, а я опять отстал!

1980


ЭТО Я, ГОСПОДИ
 
Да, да, Права ты! Надо б жить не так.
И, вероятно, дольше в результате.
Себя не превращать в свое распятье,
И на Го
лгофе дней не водружать сей знак.
Да, да, права ты в том, что сам себя
Приколотил гвоздями самолюбья
Я к этому кресту и, честолюбьем
Обложив его подножье, повис на нем, хрипя,
И харкая себе под ноги кровью.
Да, вероятно, самоистребленье
Никак не совмещается с любовью
К тому, кто рядом. Милая, прости.
Я не могу и не хочу иначе.
Я в мир пришел таким, и это значит –

Другой судьбы не в силах обрести.
Гореть, иль не гореть? Все тот же выбор.
Не тлеть уольями, но, ярко полыхая,
Тепло и свет давать, при этом зная,
Или хотя бы веря, что не зря. Нет "либо –либо"
Передо мной вопроса просто нет.
Его решил, как видимо, Создатель,
Когда вернул назад. И я, с проклятьем,
Бегу, иду, ползу на дальний свет.
И не дано иного мне пути.
Люби таким и, для себя, прости.


Опять в норвежском небе белый след
Оставил ты мне, сын мой на прощанье.
Стою на льду, замерзший и босой
Не телом, но отцовскою душой,
И тихо повторяю заклинанье,
Чтобы Господь повсюду был с тобой!
              Ноябрь 2001г