Лето двадцать пятого
кричит на меня матами,
смотрит глазами мертвого,
мол, не жди от меня доброго.
Не выхожу на улицу
в Хабаровск жаркий душный.
Чувствую свою ненужность,
заедая грусть пилюлею.
А может во мне дело?
Но не болеет тело,
а душа все мается
расколотой мозаикой.
Неузнаваемость осяза-
емости меня пугает -
жизнь своими баттерфляями
сведет меня до невменяемости.
Свидетельство о публикации №125080703669