Посвящается Олегу Горбунову

Я на тебя сердиться не могу.
Ноябрь. Мы подростками в снегу
Не поделили мелочь, если честно.
Идти домой, до самого подъезда
С дистанцией, что не преодолеть.
Ты нравишься. В суровой зимней мгле
Упертый и серьезный, как медведь.
И мы с тобой как половинки две,
Но глупые. Такими быть нельзя.
Бессовестный. Ну где твои глаза?
Уходишь, дуясь. Я не догоню.
Нас вместе свел пьянящий ум июнь,
Но развела коварная судьба.
Опять свела. Извилиста тропа,
Но у всего на свете явно план.
Ты весел, одинок и сильно пьян.
Я просто рада вновь поговорить.
С тобой не нужен красным щечкам грим,
Ты понимал всегда меня без слов.
И мог бы – прочь унес любое зло,
Любые километры по плечу.
Я этого хочу и не хочу.
Когда-то что-то было и прошло.
Мобильный наполняется теплом.
Сквозь годы так ты мне не стал чужим.
Я столько лет потратила во лжи,
Себя пытаясь тщетно переврать.
Ты помнишь в клетку первую тетрадь,
Куда писались глупые стихи?
Тогда казалось горьким и плохим
Всё то, что не смогу теперь вернуть.
Ты – сердце отравляющая ртуть,
Но продолжай бессмысленно травить.
Когда-то хор за здравие молитв
Не умолкал. Теперь и не молюсь.
Что шлет судьба, то здорово, то пусть.
Сердиться на тебя ни в чем нельзя:
На лесенке ты в трех словах сказал
О том, что много лет с собою нес.
Вдруг вместе не ушли бы под откос,
А выросли? Друг друга бы спасли?
Потерянные на концах земли,
Но найденные током в проводах.
Я наберу, и ты возьмешь всегда.
Послушаешь, пошутишь. Я смеюсь.
Ты обо мне все помнишь наизусть,
Волнуешься зачем-то до сих пор.
Я сотню раз ходила в старый двор,
Искала встречи, шла на Вышки холм
Десятки километров, но пешком,
Придумывая новую вину.
Не знаю, как я не пошла ко дну,
Как выжила и что меня спасло,
Когда хотелось лишь прощенья слов.
Твой день рожденья. Очень сильный снег,
Но выросли и Катя и Олег.