Помнишь, Ирка, играл саксофон?
В Коктебеле, у дома Волошина…
Пело море, алел небосклон,
И вино отдавали задёшево.
Ай-Сереза натруженный склон,
Виноградники к морю бегущие,
Переливчатый Хамелеон –
Нет ни прошлого, ни грядущего.
Помнишь, Ирка, тропу вдоль скалы?
Феодосии улочки шаткие,
Были ночи досадно малы,
Да и дни, до обидного – краткие.
Ветры бодро гоняли валы;
Шли дожди, не меняя погоды.
Разрубая тугие узлы,
Мы вином разбавляли невзгоды.
Снятся мне сердолик и агат,
Барабулька, смешные дельфины
И пылающий в море закат.
Снятся мне голубые вершины…
Мы смеялись: «Подумаешь, год!»
Мы резвились как рыбы летучие
…зубоскалит фальшиво фагот
Ты пришли мне открытку. При случае.
Текст читается как письмо-признание, адресованное другу и эпохе, где каждый образ — "Ай-Сереза", "Хамелеон", "шаткие улочки Феодосии" — становится частью личного мифа о рае, утраченном вместе с умением "разбавлять вином невзгоды". Автор соединяет почти кинематографичную яркость воспоминаний ("сердолик и агат", "барaбулька", "дельфины") с горьким осознанием, что даже смех над временем ("подумаешь, год!") не защитил от разлуки. На основе этих стихов я написал песню, — найти её можно в моём Telegram-канале: http://t.me/my_music_stihiru.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.