Адам и Ева

Адам и Ева были так наивны.
Всё началось не с яблока — с любви,
С падения в сладость нежностей игривых,
С запретных губ, его дрожащих рук, её ресниц.
И красота, сошедшая в изгнание,
Вошла в сердца, как тлеющий недуг.

Грех был не болью — а отчаянием.
И плоть, впервые вздрогнув от касания,
Цвела, как сад в тени запретного свидания.
Их поцелуи были как признания,
Как зов весны — в глазах, уже познавших рай.

Они любили — медленно, рискуя
Быть проклятыми… Лишь бы гореть сейчас.
В них нет стыда, когда тела пылают
Во имя чар и страха попасть в ад.

И до сих пор в нас первобытное играет —
Греховный зов безмолвных облаков.
Мы ускользаем в древние сказания,
В изгибы фраз и тени между строк.
И, не боясь ни крика, ни прощания,
Живём, как будто каждый миг — урок.

Спасибо Змею — за его коварство.
Ты дал векам восторг в обличье страсти,
Ты сделал плоть началом всех основ —
С порочного, казалось бы, желания,
Что стало чудом настоящим, воздвигнутым суду Богов.

Спасибо Змею — за его науку.
Не бойтесь чувств, когда они живут.
Ты дал нам страсть — как музыку и музу,
Ты подарил к бессмертию маршрут.
В нас нет стыда, где души ищут нежность,
Где губы помнят имена на вкус.

Любовь — не грех, а трепет неизбежный.
Мы возвращаемся туда, где точно ждут…
Касаясь шеи, плеч и тишины.
Любовь была — запретна и мятежна,
Сквозь боль рождаясь, будто первый стих.
Но в ней была вся прелесть вдохновения —
Жизнь открывала тайны для двоих.