Любви задумчивое завтра - 13

СОЗДАНИЕ ПАРАЛЛЕЛЬНЫХ СВЯЗЕЙ

Он не заметил, когда выросла дочь, он проморгал ее. Все успокаивал себя: «Она еще маленькая, это ей рано, и это, и это…» А вот поди ж ты! Влюбилась так, что завидки берут. Так выдохнуть про своего парня «Он самый замечательный» способна далеко не каждая. Возможно, это Питер так влияет на людей: в его водянистой атмосфере в душах произрастают романтические чувства…
Зайдя в кабинет, Арсений набрал номер Вики.
Не раз и не два ему приходилось объяснять любовницам, что райская жизнь подошла к концу, и гнездышко, где им было так хорошо вдвоем, необходимо покинуть.
Ответные реакции наблюдались самые разные: от незатейливого «Как скажешь, надо, так надо…» до агрессивного «Да что ты говоришь?! А я передумала! Мне понравилось, представь себе! Или ты разводишься с женой, или я дождусь ее возвращения здесь! Вот будет веселуха!»
До сих пор Гончаров находил слова, убеждал несговорчивых в том, что, будучи вместе постоянно, они вмиг надоедят друг другу - предвестники этой скуки проступали во время последних встреч (а помнишь?... Это неспроста!... Или вот еще случай…). Встретившись же через полгода, они испытают вновь ту остроту, которая ощущалась вначале их короткого романа. Как правило, так со временем и выходило… Правота Арсения подтверждалась, поскольку это правота самой жизни.
Это целое искусство: тактично перевести девушку из разряда «единственная, но временно» в разряд «одна из многих, но постоянно». Здесь огромную роль играла предварительная беседа, которая с Викой не была проведена… Признаться, это напрягало доктора все больше.
- Да, Арсюша, - девушка на том конце провода несколько раз хлюпнула носом. Это был добрый знак: значит, предчувствует расставание. Оно витало давно в воздухе, словно полтергейст, проявляясь чем-то необъяснимым.

- Викуш, собирайся, - по-деловому начал Гончаров. – Звонила жена, она вот-вот должна подъехать. А мне еще уборку делать…
- Уборку я сделала, - чуть не разрыдалась Вика. – Не волнуйся, никаких следов своего пребывания я за собой не оставлю, не подведу тебя! Меня уже нет в квартире, она свободна. Я очень тщательно все пропылесосила. Прощай, любимый!
В трубке послышались гудки, Гончаров чуть сам не расплакался. Все складывалось как нельзя лучше.
Отъезжая от поликлиники в половине пятого, доктор прежде всего рассчитывал выспаться. Все же на пятом десятке организм не тот, что на третьем, больше времени требовалось на восстановление. С Викой высыпаться не удавалось. Последняя ночь – тому подтверждение.
Он так пока и не решил, стоит девушку заносить в Реестр или нет. Подобные дилеммы возникали и раньше, окончательную точку здесь могло поставить только время. Если через месяц-два доктору начинало не хватать чего-то, и это что-то никто не мог дать кроме той, с которой он расстался, значит, роман не окончен. Значит, он надолго! И местечко в Реестре всегда найдется!
Выехав на проспект, позвонил супруге. Без эмоций поговорить не получилось.
- Ты хочешь сказать, что ничего страшного не произошло?! – кричала она в трубку. – У девчонки жизнь рушится, а ты говоришь, без паники?! Тебя вообще в этой жизни хоть что-то способно вывести из себя?
- Аля, почему ты видишь только негатив? Было бы в сто раз хуже, если Светка училась на пятом курсе. А так – закончен только один курс… Она же не парень, в армию не призовут. Может, следует побеспокоиться о съемной квартире, ведь ей где-то там жить нужно. Деньги я на карту сброшу, не волнуйся. Аля, это Питер, а не Березовка! Не все так безнадежно… Может, это старт в новую жизнь, которая будет лучше, чем у нас с тобой.

- Прекрати, я тебя умоляю! Про съемную квартиру она слышать не хочет, у нее теперь Гриша – царь и бог. Он решит проблему и с жильем, и с учебой, и со всем остальным. Мы же для нее никто – маман и папай, не более.
«Когда-то и я для тебя был и царем, и богом» - чуть не брякнул Гончаров в трубку, но вовремя спохватился:
- Так, может, парень тоже любит нашу дочь?! Такую возможность ты напрочь отметаешь? Почему ты полагаешься только на свои впечатления?
- С тобой все ясно, - неожиданно спокойно заключила супруга. – Стремишься услать дочь подальше, лишь бы не под твоей опекой. Тебе всегда было на нее наплевать! Все я разруливала, если помнишь… Ей всего девятнадцать!...
- Она вполне самостоятельная девушка, - успел вставить Гончаров, тормозя на светофоре. – На западе в ее возрасте уже давно живут отдельно от родителей. И ничего, как-то справляются…
- Ты сейчас, как я понимаю, за рулем… Придешь домой, поговорим, - отрезала трубка. – Готовься!
- Назови, каким рейсом ты прилетишь, - поинтересовался Гончаров, борясь с зевотой. - Я встречу.
- Меня встречать не надо. Я, собственно, уже подхожу к дому.
- Что? – Гончаров чуть не врезался в столб. – Уже подходишь к дому? Почему не предупредила? Это не по-пацански!
- А что ты так взволновался, голос задрожал? – менторски заинтересовалась жена. – Я могу увидеть что-то, не предназначенное для моих глаз? Или, еще того хуже, кого-то встретить могу?
- Похоже, Аля, поступок Светки напрочь выбил тебя из здравомыслия…
- Да, выбил, - вновь закричала супруга. – Пусть для тебя Светланкины проблемы побоку, а для меня они - стресс! Вот и решила: если девка покидать Питер не собирается, что ж мне время зря терять? Вот я прямиком направилась в Пулково, поменяла билеты и… Ну, все, договорим в квартире, - с этими словами жена отключилась.

* * * *
Гончаров никогда не зацикливался на неудачах. Например, когда ему отказывали, предпочитая других или игнорируя его в принципе. Столько интересных дам фланировало по коридору поликлиники, что докторские глаза разбегались в разные стороны. У большинства из них можно было без труда узреть проблемы осанки, а значит, фраза «с вашим сколиозом я бы поработал с пристрастием» работала в любой ситуации.
Мгновенно переключаясь на следующую претендентку, Гончаров быстро забывал о той, которая ему отказала… Однако, как однажды совершенно случайно выяснилось некоторое время спустя после очередного «отказа», отвергнувшая его ухаживания девушка была на него в обиде…
За что бы вы думали? За то, что доктор не предпринял повторных попыток покорения «неприступного сердца», которые наверняка окончились бы удачно.

Вот те раз! Узнав про подобную «обиду», Гончаров какое-то время пребывал в расстроенных чувствах, не зная, как ему реагировать. Прикидывая и так, и эдак, Арсений решил, что в каждом конкретном случае следует ориентироваться по ситуации. Поскольку нормальных позвоночников, по его стойкому разумению, в природе не существовало, недостатка в приключениях в ближайшем будущем не просматривалось.
Остеохондроз появился сразу же, едва люди встали с четверенек. Правда, в последнее время сия гипотеза подвергалась сомнению, но это ничуть не мешало Гончарову удачно «кадрить» очередную пассию с помощью отточенного многочисленными лекциями постулата типа «Природа создала наш позвоночник как хорду, соединяющую передний пояс конечностей с задним. Она, бедняжка, не предполагала, что мы поднимемся и нагрузим его не по-детски, истончив и даже вытеснив межпозвоночные диски…»
Обычно к этому времени в тишине кабинета докторская рука уже бесцеремонно скользила между остистых грудных позвонков доверчивой жертвы, нащупывая одну проблему за другой.
Случалось, лечебный процесс стопорился, пациентка артачилась…
Ответ «Мне есть с кем заниматься подобным лечением, доктор!» вызывал врачебное умиление. Парировал Арсений обычно не задумываясь: «Мне тоже, уж поверьте, но ведь все познается в сравнении!»
Милые дамы, как вы не понимаете! Он не собирается никого отбивать, уводить из семьи, вызывая ревность второй половины. Боже, упаси! Речь ведется исключительно о создании параллельных связей. Зыбкое семейное равновесие, если оно имелось на тот момент, не должно ни в коем случае нарушаться.
Эта установка проникала в подкорку лежащей в нижнем белье на кушетке пациентки методом нейро-лингвистического программирования. Успешный эффект данного метода лечения объяснялся тем, что массажирующий спину доктор не воспринимался до поры в качестве мужчины. А руки тем временем делали свое дело – колдуя, вознося, удовлетворяя.
Вопрос о защите от заболеваний, передающихся половым путем (так называемых ЗППП), решался еще проще. Подавляющее большинство знакомств происходило в системе координат «пациентка – лечащий врач», стало быть, не последнюю роль в них играла амбулаторная карта очередной претендентки на докторский Реестр. Разумеется, никто из девушек туда сознательно не стремился, более того - даже не подозревал о существовании подобного документа. Зато каждая, как правило, имела амбулаторную карту. Этот невзрачный на вид сгусток вклеенных одна в другую бумажек представлял ценнейшую информацию для любопытных докторских глаз. Гончаров мог затребовать любую из нескольких тысяч хранящихся в регистратуре карт под предлогом того, что пациентка сейчас у него на приеме.
Правда, дотошные регистраторши не раз и не два интересовались, почему это Арсения Палыча карты пациентов-мужчин и пенсионерок интересуют раз в десять реже, нежели сексапильных девиц, ведь позвоночники престарелого контингента куда более нуждаются в коррекции, нежели молодого.
Доктору приходилось как-то выкручиваться, не мог же он признаться, что карты девушек ему требуются в основном для того, чтобы тщательно изучить записи коллег-гинекологов на предмет наличия у пациенток трихомонад, хламидий, гарднерелл и прочей живности, обитающей в известных путях, не имеющих никакого отношения ни к железной дороге, ни к автомобильному транспорту.
Разумеется, от пристального докторского внимания не ускользала информация о ВИЧ-инфицировании, вирусных гепатитах В и С, наблюдении у психонарколога и так далее.
Были встречи и вне стен поликлиники, но Гончаров стремился всякий раз незаметно провести свою новую знакомую через «сито» необходимых медицинских формальностей. Если же этого не удавалось сделать, то ничего другого не оставалось, как прибегнуть к традиционным общевойсковым способам защиты. Следует признать, что стандартные резино-технические изделия доктор недолюбливал, поскольку они вызывали у него ассоциации с хирургическими перчатками и маской, которые также призваны были защищать пациентов и врачей друг от друга.