Нина, Ниночка, моя любовь

Нина, Ниночка, моя любовь
для тебя совсем плохая новь.
Тебя, никак не отвергая,
взяла меня дороженька другая.

И повела туда, где хорошо.
Не стала ты моей.
Час наития пришёл,
грозной силою своей

он увёл тебя с пути,
чтобы мне вперёд идти
к цели славной высоты
растревоженной мечты,
и, чтоб, в дикой нежности тебя любя,
не отвлекаться больше на тебя.

Но мечта та не мечта,
а болото, яма, гать
и была дорожка та,
чтобы рифмы в ней слагать.

Так и вырос я до точки,
где поэзии листочки
заиграли красотой
не простой, а золотой.

Ты и вызвала во мне
рифмы, слоги и слова,
чтоб в накатистой волне
в них увязла голова,

а с головой, конечно, сердце,
чтоб слова те стали с перцем,
чтоб имели крылья лебедей
и за души брали бы людей.

Эта жертва не святая –
очень, очень дорогая.
Ведь такая злая новь
отодвинула любовь.

И теперь любовь в пространстве
замороженной мечты.
Хоть она в своём убранстве,
но с нею мёртвые цветы.

Любовь ушла в поэзию.
Любовь ушла в мечты.
Её покрыли веером,
но мёртвые цветы.

И, когда вернётся Нина?
Неизвестно никому.
Неизвестная картина.
Не подвластная уму.