Кузнечик Шекспир

Прилежною вальяжною
вода бежит с небес
Лазурною и влажною
в ладошках у чудес

Деревья смотрят листьями
и чувствуют ее
А ножки ее быстрые
и близкое — своё.

Для вод колодцы нежные
Своею глубиной
Вальяжною прилежною
Она бурлит со мной!

И ливнями прекрасными,
И водопадом дня
Мы с ней такие разные
А выбрала меня —

И странною и нежную
И дикую сквозь боль,
Вальяжную прилежную
То сахар, то как соль

И мы такие близкие
С рекой небес, — дождем

Но сладкие
ирисками

Заманчивые
брызгами

Задумчивыми
кисками

И с чудом как
с вождем!

Волшебное

Чудесный дождь, вода с небес
Льет на лицо, на свет на лес
А сквозь него а сквозь него
Полно; прекрасного всего

Как будто взгляд через росу
А может в сердце у цветка
На белоснежную козу
На цвета коз все облака

И на дремучее во тьме
Которым и не испугать,
Когда волшебное в себе —
В нем просыпаться, жить и спать.

Пылает зной, таким он здесь со мной,
как им горжусь, своим прекрасным летом!
Обедают деревья светом, ветром,
чтоб было о чем грезить мне зимой.

И муравьи — трудяги. Без труда
они не могут — крошечные боги,
я нимфой муравьиной навсегда
иду и уступаю им дороги.

И бабочкам. как легок шелест их,
как ярки пятнышки и крылышки, к ним льнуть.
они свои мне, нежностью своих
и могут во мне лунной утонуть.

Пылает зной, он чутким как и я,
таким, таким ... вулканом, водопадом,
когда танцует жаркая земля
то вовсе и зимой снегА не надо.

А хочется смеяться и вбирать
душой, глазами искренние краски,
чтоб в их уборе талою сиять!
чтоб в их уборе быть навеки сказкой!

Август —

это пирожное
где сплошной крем
и в нем все губы.

это ковер из того что ты сама создала и можешь свернуться на этом ковре котенком.

Это самые приятные буквы которые ты произносишь.

Это сладость сладость сладость без единой горчинки

Это фрукт который вырастила сама.


Ветер шуршит.
Ни озера ни лягушки
Но дикое и прекрасное
Суть
Того что так чувствую
так верю в красоту
Холста
Не рама
Не ткань
Не папирус
Не лист
А правда
Где моя нога
В муравьях
А рука
В сладком воздухе
И ничего не нужно
Потому что
Главное — не яркость
света
а сила его
Сердца.


Звезды, скажите мне правду свою,
Я же вам правду пишу, говорю.
Птицы летают к земле, в небеса
Вы создаете для всех чудеса.

Лютики в жёлтом, цикорий как лён,
Лето пылает как сказочный сон.
В алом — рябинка, почти в алом — мак,
Ласточка в небе летающий знак.

Тихая песня. То может, ковыль?
Я иногда прочитаю ту быль
где все лесные полянки люблю,
Звезды, скажите мне правду свою!

Ветром и ливнем и солнцем в окно,
Пусть будет шепот со звезд мне в стекло!
Чтобы я знала, одетой в кору,
То почему так деревья люблю.

И для чего каждый день на холсте
Я приношу свою дань красоте.

Слышала сойку, она говорит,
Что за плечами всех ангел стоит.
Может отправить к другим моего
Я не прошу из небес ничего.

Только луна, ее сказочный лик,
Чтобы я шла точно сказка из книг,
Ангел зачем мне? — я вам говорю,
Звезды, скажите мне правду свою!

Я столько птиц и зверушек спасла,
Во;ды колодца растеньям несла,
Не для того чтобы кто - то смотрел,
Только чтоб звон мой кому-нибудь пел.

Клевер сегодня взъерошенным мал,
Он свой оттенок из роз поменял,
Так смотрит верно а я говорю,
Звезды скажите мне правду свою!

Во;роны скрипочки вновь принесли
и своей музыкой радость спасли,
Беды сдувают, крылом берегут
Смотрят в окошко ко стёклышкам льнут.

Утром им вынесу зернышки я,
Чтобы запели вокруг тополя,
Музыка сердца — прекрасный улов,
Звезды, я знаю всю правду без слов.


Пока писала балладу о звездах, на ноге задремал кузнечик. Невероятно. боялась шевельнуться. назвала его Шекспиром. Теперь у одного кузнечика в моем саду есть имя.


скоро выйдет луна, она круглое блюдце
Лес увидит ее, ле;са феи смеются
вновь бегут в хоровод и летая сияют
я так верю в луну что все это бывает!

Говорят может сказки, не слушаю их,
а стремлюсь в эту гущу в круг фей, из своих,
засыпаю в лесу на коряге дубов
плеск озер точно лунный свет — лучший улов.

И меня наряжает здесь сонную звон,
дремлет самый прекрасный и сказочный сон.
Зайцы солнца вновь в круг и летая сияют
Я и в солнце так верю, я верю — бывает!

Даже пусть в хохот мгла, ее хохот пройдёт,
Ветер радугу в волосы мне принесет
Платье с озеро рябью одену и лён,
Промурлыкает лунный котенок мне сон

А когда я проснусь то с улыбкой в глазах
Потому что в лесу как всегда в чудесах
Говорят, может сказки, не слушаю их
Я стремлюсь в эту гущу, в круг фей, из своих.


Лазурь неба, как я люблю ее!
Она танцует тканью на ветру меж облаков и фей ветра.
Не соперница. Своевольная и свободная.
Приручить не выйдет.
Разве можно приручить все луга и полянки
Полетом?
Мне крылья дарят небеса
И я тону в их шелке нежном... —
Вот что внутри меня я нахожу
Прилежно
взбалмошно,
пытаясь превращать
что вижу чувствую
в буквы,
тайнопись,
Но это сложно.
это как
если вы захотите
превратить в буквы меня.
Не выйдет. Для этого
Надобно отрастить крылья
и скорость,
мою глубину,
которую можно только
прочувствовать
душой,
феерией,
дабы понять —
кто я.
И так у каждого человека
потому что каждый —
драгоценен
по-своему.

Самое сильное на свете — то к чему тянется сердце. То что помогает лопаткам продолжать быть крыльями. Без всякой вульгарности. Просто стоишь босой на горячих асфальтовых камешках а они греют не стопы а душу.

Лето — очень драгоценное. Посмотрите вокруг себя, сколько всего! Это счастье. Это бриллиантовый свет с неба сквозь тебя, через макушку, прямо от звезд!

Сначала я встретила шишку. Наверно принесла белочка. Потом распустился великанский одуванчик в бежевых одежках. Цикорий как копия неба глядит родным прямо в сердце. Клен, милый в е л и ч а й ш и й клен, который взрастила моя бабушка и странное растение на котором в объектив можно вместить жужжащих о;сок. Они меня не трогают. для всех жужжащих, ползающих, летающих и шепчущих в ухо я своя.

Сейчас я заслушиваюсь талантом Макса Рихтера. Он преобразовал Времена года Вивальди пропустив как золото сквозь свой музыкальный интеллект, через себя. И этот модерн такой взбито - сливочный, только легче, чеканнее.

Какой зверёк похож на музыку Макса Рихтера для меня? Что-то спустившееся с неба на воздушных шариках, сильное, волевое и незыблемое.

Может, сказочная птица или просто метафоричный диковатый персонаж несущий добро и свет.

В музыке Макса Рихтера и тишина, и туман и выпь, даже диковатые своевольные бабочки в зеленом уборе лесов. Клавишные холмы, счастливые птицы и животные, водоёмы с отражениями света, пасторали с барашками и точёными деревьями.
Послушайте, сначала будто водопад а затем белочки с ягодами или цветами. Здесь можно метафорично прочувствовать любой пейзаж и даже вазу с цветами на кухонном столе где ветер танцует в кружеве занавесок.
И Вы наверняка услышите свое, необычайное и встретите с радостью время после полудня.



Вчера прочитала один пост где описан случай с семье Одри Хепберн когда она была маленькая. Об отце и о том как он уходил, о цитате мамы что любовь не вымаливают. Информацию взяли из книги об Одри Хепберн которая у меня тоже есть. Сфотографирую красивые странички.

У меня два взгляда на ситуацию. Во-первых отец и муж сразу проиграл потому что ушел от тех кто его так любил и с каждым шагом терял все больше. Главное не то, что ребенка якобы не любят а то что так важен был тот кто уходил. его, — отца, еще любили и об этом кричало сердце великой девочки. У папы был шанс но он этого не заметил.

Во-вторых нельзя об этом говорить потому что я, например, плакала когда читала. я прекрасно понимаю чувства Одри Хепберн, у меня было так же, только я стальная — ничего не вымаливала, вслед не бежала а когда отец хотел вернуться обращалась к нему на Вы, так папой его ни разу и не назвала.
Такое простить невозможно. Такое не прощают. Невозможно вернуть любовь человека, дружбу если однажды человек от этого отказался. а это был отец, родной человек.

У меня есть статья про Одри Хепберн, написанная шесть - семь лет назад. Там выбрано самое лучшее, светлое, искреннее. Я писала как для нее - если она бы прочитала, улыбнулась бы.

Давайте создавать такое, чтобы хотелось улыбнуться, сказать хорошее.

лучше писать о том что согревает душу, о хорошем, о лучшем для своего сердца. Как человек преодолевает беду, благодаря своему благородству, силе духа, воли. Думаю отец понял что потерял но было уже поздно.

Ласточки создают волны. Летая они словно покачивают собой небо, — если смотреть долго, запрокинув голову, не отрывая взгляда.
Эти птицы точно запятыми, точками с запятыми или фигурными скобками - амазонками. Облака удивляются и по-сказочному возможно даже охают. Ласточки в полете делают воздушные норки, лабиринты, застегивая их невидимыми дорожками — запонками на кремово — лазоревых "рукавах". Когда солнце снова появляется, тотчас светит на птиц золотой краской. Тогда ласточки вмиг будто надевают невиданные плащи карамельных отсветов и проплывают цветами в небесных кармашках.


О фехтовании и человеке о котором хочется написать сейчас, в моем прекрасном саду.

Знаю одного фехтовальщика. Он изучил фехтование от и до когда ему предложили вести его в спортивном клубе.
Это был не Айматовский человек. Он не стремился показать себя бо;льшим (Айтматов "Белый Пароход") и ему это здорово удавалось и "бесом" Сологуба он тоже не был. Но каким счастливым он стал как учитель фехтования!

В каждом учителе, особенно спортивных основ наверно должны быть сумасшедшие нотки, чтобы ученики чувствовали себя свободными счастливыми без абъюзерными. Чтобы могли танцевать душой даже на нескольких кафельных плитках пола.

Учитель фехтования он был славный. С такими могучими бровями, жутко деловыми плечами и могущественной улыбкой. Он мне не нравился как парень но друг был отличный. Ничем не обидел и защищал без рапир. Мог смеяться над собой. И гордыни никакой не было.

Он умел улыбаться невзгодам и улыбка часто заменяла ответы на вопросы которые ему задавали дети. Детям было очень интересно с ним — этим мы с ним похожи. В его классе тоже бесконечно находились разные люди детского возраста потому что он как и я чудно; говорил, смеялся, тоже держал дистанцию, тоже кого - ниб выделял и тоже нравился всем без исключения.

с ним хотелось парить, потому что он тоже умел летать.

Когда я уезжала оттуда, потому что заболела бабушка дома, запомнила его грозные мохнатые брови - он научил меня защищаться а я его — быть непосредственным, таким как есть.

Теперь я вижу что простота человека без напускной величавости, любого вида абъюза (!) который так отталкивает в большинстве от мужчин, но учит защищаться нас, женщин (!) — самое святое.

Ласточки,
крылья ваши в воздухе
вьются,
вьются,
точно поднебесные
летающие цветы
со стержнями воли
в птичьей душе
и какой-то силе
как у меня
растений,
щита - коры,
дымохода
и орнитолога
говорящем
на языке
птиц.


Какое счастье писать вслух,
Когда никто не прочитает
Когда захватывает дух,
Но слово дух не обнажает.

Все тьмы; как во;роны гремят
Цепями, что цепей не у;же
И кажется вот - вот съедят
Тот лунный свет златой на ужин.

Но он скрываясь в волосах
в моих меня целует небом
И тьма ни с чем. Лишь чудеса
Заменят ужин птицам хлебом.

И мчатся россыпью луга
Влетая в набожные сени
и мысли точно жемчуга:
Набоков, Пастернак, Есенин

Меня быть может прочитав
Рукою потрепав страницы
Обратно все же пролистав,
Увидев мой устав и лица...

Чуть чуть шепну;ли у;глом рта
Когда меж губ смеются краски
Они бы прошептали: та, —
Дитя, но Женщина... из сказки.


Комната с закрытыми золотыми шторами, как в плаще с капюшоном.

В зеркале отражаются одежки и книги, ковёр изображающий вазу с цветком окутывает меня своей магическою целостностью.

Думаю, в душе ковра прячется нечто особенное — тот кто его создал но и то что создают они — все ковры.

надо научиться смотреть на это как на текст просто невольно возвращаешься в то состояние и гонишь себя обратно.

"а сейчас... сейчас я в восторге. От ливня! Того который великолепен. Многоточные струи воды с неба и
..
Это очень воодушевляет, словно паришь как птица! Единственная такая и мне нравится быть такой.

небо вдруг на земле. Или я ближе к небу. или во мне. Думаю, это как столкновение когда гром и молния и вся светишься. никогда ранее. Никогда прежде. Ни у кого. 3 ф 25".

а читать чуднО. про льва здорово. мне нравится. надо вообще хоть иногда читать что пишу.
366 страниц в дневнике.

первая строчка:

Какое красивое слово "Астролябии". Похоже на рябь и зыбь фонарных отражений в привокзальных лужицах. Еще на самые милые яблони и чуточку на зарю
24 о 24
6:47

последняя строчка : нашла веточку черемухи. На нее кто то видимо наступил но сейчас она в воде раскрыла свои цветочки, будто ей хорошо.

Самое сильное на свете — то к чему тянется сердце. То что помогает лопаткам стать крылышками. Без всякой вульгарности. Просто стоишь босой на горячих асфальтовых камешках а они греют не стопы а душу.

не буду читать неприятное на вкус и аромат.
только то что трогает душу а не ранит. Итак повсюду много злого.

а я за красоту: внешнюю внутреннюю сильную креативную содержательную.

подумать только, как я грандиозно ошибалась, как любила и не замечала. Ведь это было написано в дневнике в марте.

Но больше такого не повторится. никогда. ошибаться себе я больше никогда не позволю.

написала про фехтовальщика. Его звали на «И»  необыкновенный человек. с пышной причёской. Почему - то вспомнила про него.

в моём саду сегодня необыкновенно и оч ласково. я не буду читать то что мне не нравится. Нельзя акцентировать внимание мне на том что меня обижает.

Музыка? это хорошо. а вот то что позже всего прочитала это неправда и поэтому неприятно.

хочу читать читаю, хочу — нет. наверно не зря я принцесса. Своевольная милая и с собственным выбором относительно всего. А сколько мне лет — это золото потому что — то что во мне есть есть только во мне.

У каждого своё содержание.

Винни - Пух бы сказал что все нельзя и неправильно. наверно я как женщина сама неправильный мед. все либо такие либо такие а я слишком сладкая и горькая одновременно. ад и рай. Демон но ангел. я такая. и все.
Поэтому нет желания читать, даже писать. иногда. даже страшно иногда. боюсь что обидят, заденут, наступят, уронят, ранят. снова. потому что совершенное другими, дурное остается и чтобы защищаться от такого вот я смотрю через много стеклышек. Говорят время все меняет. пока это не выходит. но я надеюсь, что когда ниб то что так ранило перельется через край и останется позади. но наверно самое ужасное что теперь я боюсь обидеть кого ниб еще больше, даже тех кто спокойно обидел меня не задумываясь.
я опасаюсь ранить кого-то даже ерундой и потом беспокоюсь.
либо я слишком медовая и привлекаю пчел которым не верю, им, их дружбе, всему,
либо еще что ниб. я нз.

Анна Туисова, "через стёклышки'.

хочется сказать что - то громкое. но я не могу. потому что с вареньем не разговаривают.