Станет свет в окне теплей

(Поэтическое путешествие души через грусть и тепло, уход, и новое понимание)

На подоконник жизни,
Гулко ляжет, седая осень.
Её густые, тонкие прожилки,
Приходить никто не просит.

Прожилки — как морщины времени,
На теле памяти, остывший след.
А осень — и не гость, и не любовь, не зов,
А то, что в груди, не тает, а живёт.

Тихой грусти, легкий шорох,
Что крадётся тихо, сквозь шторы.
Словно нежность, оставшаяся в ночь,
Как вдох последний в комнате пустой.

Смахнёт пыльцу пожелтевшим утром,
Глянет в окно с тоскою смутной.
В ладонях держит тёплый плед —
Прощальных нежных, память встреч.

Шепчет листьями: «Жизни след —
Это музыка, хрупкая, как снежность».
Вновь — тишина. Ни шагов, ни слов.
Только чайник в углу взгрустнёт…

Она присядет тихо рядом,
На край дивана, след, закутав  в сны.
И будет молча, пристально глядя,
Зреть, как млеют свечи, как тают дни.

На полке — забытых писем стопки,
Лёгкий запах яблок, медовых строк.
В них — отголоски голосов и мыслей,
Что не вернутся уже, —  вышел срок.

И осень прячет в ладонях вечер,
Лист пожелтевший, как знак любви.
Он, может, и не долетит до встречи,
Но всё же просится — ты отпусти…

И ты отпустишь. С улыбкой, с дрожью.
Свет в окне станет чуть теплей.
А сердце скажет тебе: «О, Боже…
Как просто жить. Без суеты. И без цепей».

Когда приходит осень —
Не календарем, а тишиной в душе.
Слов она уже не требует,
Садится рядом просто.

Слушает, как ты молчишь,
В этих вечерах, святых.
Станет все понятней и ясней,
Станет свет в окне теплей.

Когда в окно войдёт печаль,
И шёпот ветра станет тише,
Ты вдруг поймёшь — уже не жаль,
Станет свет в окне всё ближе.