Стих, который сейчас уже не имеет никакого смысла

Подумать бы — с чего начать?
Собраться с мыслями,
Закрыть глаза, вдохнуть —
На выдохе отбросить лишнее.

Пусть актом самосожжения станет этот стих.
Ведь искренность смертельней выстрела.
Мне скажут, что я инфантил — да к чёрту их!
Придётся — так пойду на дно с командой Бисмарка.

Скажите мне, на свете есть любовь?
Хоть кто-то даст определение?
Я приходил за этой мыслью вновь и вновь,
Пока однажды не пришло видение.

Я помню: лестничная клетка,
И музыка играет приглушённо.
С тобой сидели на ступеньках,
Куря, от мира отчуждённо.

Ты положила голову мне на плечо, я приобнял.
Мгновение это длилось, по ощущениям, вечность.
И вспыхнул, разгорелся вдруг в груди пожар.
Ты извини меня за честность.

И что же — это был не сон?
Запутаны все показания свидетеля.
Так получается, что мы повязаны с тобой —
Как соучастники одного преступления.

Я каюсь, что виновен.
А может, не вина лежит на мне?
Мой врач сказал: "Сынок, ты болен.
Диагноз непонятен — вот симптомы на листке."

Твой голос в шуме палитры монохромной
Я вычленяю без малейшего труда.
И задыхаюсь без него, как будто душат
Боролся, честно, но то крепкий был захват.

И задыхаюсь, слушая его, впадаю в забытьё.
И кругом голова от переизбытка кислорода.
И мурашки по спине,
И испаряется тревога.

Я — пёс, и мне надо найти хотя бы один твой волос.
Запах карамельковых духов витает в голове.
Как на бомбу и наркотики — натаскан на образ,
Готов бежать за ним хоть сотню миль по давно забытой тропе.

Пусть места наших встреч с тобой
Станут оазисами в бездушной пустыне.
Пусть после шторма вечерний прибой
Вынесет меня к порогу твоей квартиры.

В моих закромах лежит ещё тонна образов —
Даже Вавилонской библиотеки на них не хватит.
Они — как иконка, полная изразцов,
Мой оберег на поле брани.

Я — открытая книга,
Полностью тебе подконтролен.
Бросить в камин или положить под подушку — твоя воля.
В любом случае, вот моё последнее слово:

Если влюбиться — то навек,
Если любить — то навсегда.
Спасибо тебе,
*** ***** ******* ****.