Рыболов

КОГДА РУССКИЙ ЦАРЬ УДИТ РЫБУ ЕВРОПА МОЖЕТ ПОДОЖДАТЬ.

Финские шхеры. Дача Александра Третьего.

Над бурною, речной водой
Кружась пуховыми клубами,
Плыл пар, белесой пеленой
Стелясь над серыми волнами.

В ядреной, утренней прохладе,
Среди молочной тишины
Вспаряя ввысь из росной влаги,
Неслось дыхание земли,

Что переполнив ароматом
Пространство возле берегов,
Пьянило вольным духом мяты,
Брусники, хвои и грибов.

Но вот,  порывами ветра,
Будя притихшую природу,
Навстречу ясному восходу
Помчались, на восток спеша.

На самом краешке земли,
Блестя зарницей над лесами,
Воспрянул алый свет зари,
Обняв мир яркими лучами.

И тотчас ожил берег мшистый,
Запели ели над рекой,
Поток став бело-серебристым,
Зашелся солнечной игрой;

Защебетали птицы, трели
В оркестрах сводных выводя;
На водопой лосиха к мели
С детенышем своим пришла;

От сна воспрянув засиял
Красою заповедный край!

Свет зорьки играми встречая,
Кульбиты в воздухе крутя,
На солнце чешуей блистая
И средь порогов трепеща,
Взялась гулять, снуя ретиво,
По бурной Кюмийоки рыба.

Явившись на реку с рассветом,
Поближе к перекатам встав,
В широкий, легкий плащ одетый,
Обут в высоких сапогах,
На буром камне, возле ног
Разложив весь свой инвентарь,
Взор устремив на поплавок,
Ждал в нетерпенье клева царь.

Вот долгожданный им тычок
Встряхнул гусиное перо,
Пошли подряд тычки... Рывок 
И поплавок пошел на дно.

Рыбак подсечку сделал вмиг
И тяжесть ощутив начал
вываживать: фунтовый сиг
К монарху на крючок попал.

Второй и третий, вслед за ним
В ведро вихляясь угодил.
Рыбалка на заброс пошла...
Царь переполненный азартом,
В боязне прекращенья фарта,
Червей насаживал, спеша.

И тут рывком огромной силы
согнув удилище в дугу,
Наживку нечто заглотило
Тянуть принявшись в глубину.

Рыбак, натяг не ослабляя,
Назад стал плавно отступать,
Рывки свершать не дозволяя,
Чтобы измором рыбу взять.

Она ж беснуясь под водой,
В борьбе за волю напрягла
весь норов не покорный свой,
Сломать удилище грозя.

Весь взмок, борясь с ней рыболов
И был немало изумлен:
Извлек из Кюмийоки он
Форель в аршин и пять вершков!

Не мог царь радости сдержать:
Стоял над рыбиной шепча:
"Должно не менее пуда...
Царь-рыба, ну не дать, не взять!"