И серебрят

Не соснам разжижать живицу
в осенний замороз в лесу.
Напяливать вновь рукавицы
пришлось – зима же на носу.
Обильный снег прикрыл тропинки,
и ухает промокший снег.
Топорщатся пока травинки,
бредёт по снегу человек.

В открытое пространство держит
свой путь – сдаёт экзамен он.
Проходит ночь и утро брезжит.
Взбирается с трудом на склон,
пройдя площадку, отдыхает,
а сосны терпеливо ждут…
…когда зима вновь пропорхает.
Снега унывные метут,

дорожки-стёжки заметают
и серебрят в округе лес.
Весною все снега растают
и под бубновый интерес
распустятся опять листочки
и зашумят наперебой.
Мы на зиме поставим точку,
помчимся в лес опять тропой.

Не чаял я остепениться,
понять бессмысленность тоски.
Не мог собою я гордиться,
разбрасывая слов куски
без выражений индевелых
во время летнего дождя.
Хотелось, люди, вам поведать
не на закате летнем дня,

а ночью звёздной лета в поле
за беспросветной полосой,
я загулял опять по воле,
забрызганы штаны росой.
Вновь серебрятся пред рассветом
в полёте светлом облака.
Любуюсь я небес портретом,
рисует тот портрет река.

А отраженье поражает
воображение моё,
до точки в Мире всё сужает,
да так, что видно даже дно
и глубина вся Мирозданья,
как на ладони мне видна
с определённостью незнанья,
где сущность трепета без дна.