Бродскому любы предзимние ливни

Ливень действительно выдался сильным,
И затяжным оказался к тому ж.
Бродскому любы предзимние ливни
И отражения выстывших луж.

Снились дожди регулярно поэту,
И, упиваясь увиденным сном,
Он забывал в это время Манхэттен,
Перемещаясь в родительский дом.

Старый Литейный проспект в Ленинграде,
Остров Васильевский, церкви, мосты...
Злобной судьбой у поэта украден
Город мечтаний, где цели просты.

Бродский глаза не смыкал до рассвета,
В мыслях задумав рифмованный спич.
Как ему чуждо зелёное лето
Ведал лишь русский район Брайтон-бич.

Небо пленяли суровые тучи,
В волнах Атлантики бился Гудзон.
Бродский себя до психоза измучил,
И позабыл про целительный сон.

Памяти шёпот столь хрупкий и зыбкий
Сложно унять без последствий подчас.
Вспомнив про вкус "Беломора" и "Шипки",
Он завершал лихорадочно сказ.

Если нахлынут печальные чувства -
Сложно сдержать пробудившийся крик.
Светом холодным отсвечивал тускло
В комнате дымной усталый ночник.

Утро осеннее выросло вскоре,
Будет Нью-Йорк, раз в России не ждут.
Бродский раздвинул оконные шторы,
Свет добавляя в свой личный уют.

Мысли свои дописав и идеи,
Жадно глотал он отравленный дым.
Там на чужом, но привычном Бродвее
Стать удалось ему парнем своим.

Кот умывался, разлёгшись на кресле.
Жить хорошо, если есть для кого.
Русский поэт непременно воскреснет,
Где б ни окончились годы его.

Осенью души нам кажутся зримы,
Жизнь ощущается сердцем сильней.
Бродский же встретил последнюю зиму
И растворился бессмертием в ней.