Дедушка

Из воспоминаний Людмилы Сергеевны Неждановой, пережившей ребёнком вместе с младшей сестрой блокаду Ленинграда:
«Говорят, что умирающие от голода сильно кричат. Дедушка ушёл тихо, отказываясь есть в последние дни, только сказал маме: «Оля, девочек спасай, меня не надо…»


Ночь.
Раздумья.
Тишина.
Свет неонов над Фонтанной,
Но болит во мне война
Незатянутою раной…
Память скомкано хранит
…Лица тех, кого любила.
…Взрывом вздыбленный гранит.
…Золотой кусочек мыла.
…Ткань на выбитом окне –
Не дошитый мамин пыльник*.
Было семь всего лишь мне,
Когда дедушку в могильник
Вместе с мамой я везла
На цветных красивых санках
С мыслью: «…дома ждёт свекла
И болтушка с белой манкой!
Ох, скорее бы уж в тепло,
Отогреться у буржуйки…»
А зазимок, как назло,
Не щадил худые руки:
Вместе с ветром жёг и рвал
На моих санях верёвку…
Ворох старых покрывал
Скрыл глаза, очки, бородку
Человека, что любил
Больше жизни, вывел к свету,
Лишь меня из всех Людмил,
А из Свет – сестричку Свету.
…Город, сгорбившись, молчал.
Не в минуте ли молчанья
Кепку-крышу снял вокзал
Возле Площади Восстанья,
Где шептала мама мне,
Как своей подруге-ровне:
«Не забудь об этом дне,
Даже если страшно помнить…»
Смерть окончила свой бал:
Мама – щёки, как белила! –
Хлеб, что дедушка ей дал,
Меж сестрой и мной делила.
…Как-то вдруг пришла весна,
И воспрял замёрзший город,
Сбросив тяжесть грёзы-сна,
Снова стал высок и молод!
*
Солнце.
Счастье.
Слёзы.
Май!
Но кричит во мне блокада:
«Оля, девочек спасай,
А меня спасать не надо…»

* лёгкое, свободного покроя длинное пальто