Майский жук и ёж

Представиться позвольте, Майский Жук.  Я ненадолго здесь, недель на восемь. Не скрою, что для поиска подруг, чтоб вместе с ними здесь отяйценосить. Четыре года я момента ждал, чтоб вылезти из-под лесной подстилки. Упорно ел и рос, потом линял. Готовился к любви большой и пылкой. Представьте сколько сил я накопил. Грыз корешки подряд четыре года. Я рыл и ел. Вновь ел и снова рыл. Настала долгожданная свобода. Но где ж она – восставшая в ночи? Я чувствую её призывный запах. Мы – Майские с рожденья усачи, уверенно стоим на крепких лапах.
Лечу, жужжу. Ну, жужжни мне в ответ, моя мечта в наряде из хитина. Ты тоже рыла землю столько лет! Так вот он – я, твой истинный мужчина. Я верю, ты должна быть хороша. Пусть лапки, на чуть-чуть совсем, короче. Ведь главное в избраннице душа. И яйцеклад, конечно, нужен очень.
Ну очень нужен майский яйцеклад. Мы не бросаем семя где попало. Судьба – как электрический разряд. Порой, как торкнет и – тебя не стало. Вы спросите, - откуда знаю я, что есть судьба и прочие помехи. Что иногда мы пропадаем зря, не пережив любовные утехи. Отвечу, - сам не знаю, но внутри, есть что-то, что ведёт и направляет. Оно со мной как – будто говорит. Я действую, оно предполагает. Оно меня готовило всю жизнь, внушало мне стремление и веру. Просил я часто, - Выйди, покажись. Но мне явиться это не посмело. Да и не важно мне уже сейчас. Есть цель: стать и желанным, и любимым. Вот истина, заложенная в нас. Крепка она и непоколебима.
Любить и впрыснуть семя в яйцеклад, чтобы исполнилось предназначенье. Чтобы потом личиночек отряд пришёл на смену прошлым поколеньям. Чтоб рыли землю, грызли корешки, линяли после каждого сезона, и совершали первые шаги по влажной почве рыхлого газона, и… расправляли крылья, чтоб найти вторую половинку с яйцекладом. Вот и она на ветке впереди. Приметила меня зовущим взглядом.
Я в предвкушении. Сейчас свершится то, о чём я так мечтал четыре года. Мы встретились. Покинули листок. На ложе прошлогоднего опада хотели к ритуалу приступить, друг друга заключив в свои объятья. Но, видимо не всем дано любить. Случилось что-то. Что – не смог понять я. А лишь отчетливо услышал, - «хресь-хрусь-хрусь».  Исчезла даже не издав ни звука. А я учил признанья наизусть. И где она – любовь. Такая мука. Стремиться, ждать годами, в даль переть… В конце же так нелепо пролететь.

Он так увлёкся, в злости распалясь, что пропустил очередное – «хрясь». И только ёж куда-то вновь потопал. Жевал он что-то и довольно чмокал.

Будь ты хоть трижды майским, милый друг, ты для ежа еда и просто жук.