Маяк

Он устал от чаек, холодных ветров и льдин. Он считает дни – миллион, миллион один. Он вонзается в пространство горящим оком. Он глядит на запад, глядит на восток и юг – никаких там нет каравелл, бригантин, фелюг, увлекаемых течениями и роком. Кто придумал только поставить сюда маяк – не в веселых, теплых, обжитых людьми морях, а в ночном краю, заброшенном и проклятом? Проплывет косатка, прищурит глаза сивуч, и над ними воздух впустую прорежет луч: «Берег рядом, мореплаватель, берег рядом!»

На него идут смертоносные облака, океан обжигает плетью его бока, а бывает, что и дохлестывает до шеи. Госпожа метель подбирает к нему ключи, выцарапывает тяжелые кирпичи, проникает в любые дыры, любые щели. И нашептывает стихия на все лады, что смоковница не будет нести плоды, что сражаться – дело гиблое и пустое. Говорит, что здесь ты всего лишь незваный гость, тридцать третий зуб, неудачно забитый гвоздь, нарушитель всех традиций и всех устоев. Погаси огонь, говорит, обратись в утес. Если кто и плыл здесь, то ветер его унес. Посмотри, какие рубцы у тебя на теле...

И мигает пламя, но только на малый миг, а потом опять прорывается напрямик золотистый луч в густой полосе метели. Потому что завтра, а может быть через час, забредет разбитый, отчаявшийся баркас и нащупает соломинку в этой бездне...

Он поет на Невском, поет на Тверской-Ямской, а вокруг куда-то спешит океан людской и поругивает: не будь дураком, исчезни...