* * *
Я лежу на спине
на краю Мироздания,
будто не было мне
все известно заранее.
Что нельзя изменить,
измени ожидания,
чтоб из чаши не пить
яд разочарования.
Как фальшивое сплошь
обрело основание?
Верят в сладкую ложь
и пустым обещаниям.
Я понять не могу.
Потому вне баталии
и лежу на лугу
от двуличных подалее.
Топинамбур, люпин
по бокам, как видения.
Никогда не любил
инвазивных растений я.
Только разве что клен
и акация белая
Кто еще занесен
к нам рукою умелою?
Не ромашек же луг,
чье великое множество
учредило вокруг
щегольское роскошество?
Разве тоже извне
нам досталось по жребию,
где лежу на спине
в этом великолепии?
Я лежу на спине,
размышляя о бренности.
Благо, что не в земле,
а еще на поверхности.
Без молитвы и без
веры, коих утратили.
То ли храм вдруг исчез,
то ли нет настоятеля.
Вдалеке стороной
слышен вой озверения
изнурительных войн
и строений падения.
Средоточие зла,
где проблем нет с пробелами.
Жизнь, по сути, прошла,
вскинь я мыслями смелыми.
Все ж течет, как строка,
обижаться не вправе я.
К жизни только пока
не придумал заглавие.
Я лежу, как лежал,
на лугу в разнотравии.
Если б я выпивал,
то за жизнь и за здравие.
Я лежу на спине...
© Copyright: Николай Левитов, 2025
Свидетельство о публикации №125080305216
Свидетельство о публикации №125080305216
Рецензии
Здравствуйте, Николай Павлович.
Помню, что Вы не можете отвечать сейчас на читательские письма. Помню также и о том, что Вы называли меня неугомонной. И я честно и прилежно старалась быть вполне себе угомонной, благоразумной, благовоспитанной и проч., и проч. Заходила на Вашу страничку прикусив язык и руки сцепив в замок, чтобы не тянулись к клавиатуре ноутбука, когда их не просят. Читала и терпела, снова читала и опять терпела, словом, как сказал бы уважаемый Нолик, один из здешних авторов, держалась из предпоследних сил. Целых 9 дней! Даже Ваши поребрики с булками вытерпела и не написала. А сегодня подумала чего-то написать. Вот, смотрите, дорогой Николай Павлович, кто из нас двоих старше? Конечно, Вы. Кто из нас двоих мудрее? Разумеется, Вы. А кто умнее, терпеливей и сдержанней? И снова выходит, что Вы. Поэтому молчать и не отвечать на мое письмо придется именно Вам, ничего не попишешь в прямом смысле слова. Можете хмурить брови, грозить мне пальцем, можете и вовсе письмо не читать, а переходящий флажок молчания я Вам тут оставляю или Вашему ЛГ, лежащему на спине. И не говорите, что я воспользовалась его беспомощным лежачим положением, он свое в стихах сказал, а теперь пусть еще полежит молча в разнотравии летнего луга. Хочется пожелать ему подольше оставаться, нет, не на спине, а на краю Мироздания, подальше от лжи, лицемерия, баталий, озверения и безверия. Вспомнилось мне в этой связи высказывание искусствоведа Алексея Расторгуева о том, что после надругательства над Богом следующий закономерный шаг – это надругательство над образом Божьим в человеке. То есть озверение и есть следствие безверия. Хорошо, что для героя остается кусочек, островок первозданного храма Природы, где еще видна красота, врачующая и созидательная, установленная изначально законом бытия, и есть разнообразие – разнотравие, не заглушенное пока инвазивными сорняками. Сорняки я благоразумно оставлю в покое и скажу вот о чем. Как хорошо и даже замечательно, что рифма последней строфы предполагает «заглавие» и никак не послесловие или эпилог. Я, само собой, иронизирую, Николай Павлович, но и радуюсь при этом окончанию «за жизнь и за здравие». За это и выпить можно. Чаю или кофе с чем-нибудь вкусненьким.
Ну вот, стоило упомянуть вкусненькое и тут же появилась наша парочка, прямо-таки нарисовалась, пожалуйста Вам. Кролик и Кенгуру, они самые, ага. В прошлый раз Крольчиха прогнала их, но не сразу. А дело в том, дражайший Николай Павлович, что Христофор Генрихович после примирения с извинениями умудрился тут же, за накрытым Эрмелиндой столом с жасминовым чаем в одном чайнике и бергамотовым в другом, рахат-лукумом, шербетом вперемешку с конфетами «Мишка на Севере», «Мишка на Юге», «Мишка косолапый», «Мишка, вернувшийся с Юга и сосущий лапу», в общем, наш герой успел в тот же вечер устроить сцену ревности повторно. А поводом стал связанный Эрмелиндой теплый мужской шарф на осень и спрятанный в шкаф в качестве будущего сюрприза для Кролика на ближайший национальный кроличий праздник. Как Христофор его обнаружил, не вылезая из-за стола, и зачем открывал чужой шкаф, я Вам объяснить не могу, однако же факт остается фактом: шарф был и ревность была нешуточная, и сцена нашлась – упомянутый стол с аккуратно опрокинутыми в запале чашками. Не на стол, а в кроличье горло. Кролик запил по-черному, как Вы, наверное, и сами догадались. То есть выпил весь черный чай в доме и требовал нести еще. Эрмелинда растерялась было, а затем пришла в себя, вынула из кармашка идеально накрахмаленного и отглаженного передника список хороших сортов чая на пяти страницах и послала в ближайший чайный бутик на другом конце города самого Белого Кролика. Кенгуру, конечно, составил ему компанию. Как думаете, к концу месяца вернутся?
Да, надо сообщить Вам о благополучном возвращении шляпы, Николай Павлович. Вы были правы, это Клавдия подговорила шляпу отправиться искать приключения на свою… э-э.., видимо, тулью. Вместо приключений шляпа нашла уютную кухню Эрмелинды, думаю, что по запаху свежей выпечки, и теперь они, то есть Крольчиха, шляпа и канарейка, допивают невыпитый Кроликом зеленый чай и поочередно вздыхают о своем, девичьем.
Засим откланиваюсь, любезный Николай Павлович. Не скучайте и не отвечайте!
Ника Марич 04.08.2025 16:22 • Заявить о нарушении
Помню, что Вы не можете отвечать сейчас на читательские письма. Помню также и о том, что Вы называли меня неугомонной. И я честно и прилежно старалась быть вполне себе угомонной, благоразумной, благовоспитанной и проч., и проч. Заходила на Вашу страничку прикусив язык и руки сцепив в замок, чтобы не тянулись к клавиатуре ноутбука, когда их не просят. Читала и терпела, снова читала и опять терпела, словом, как сказал бы уважаемый Нолик, один из здешних авторов, держалась из предпоследних сил. Целых 9 дней! Даже Ваши поребрики с булками вытерпела и не написала. А сегодня подумала чего-то написать. Вот, смотрите, дорогой Николай Павлович, кто из нас двоих старше? Конечно, Вы. Кто из нас двоих мудрее? Разумеется, Вы. А кто умнее, терпеливей и сдержанней? И снова выходит, что Вы. Поэтому молчать и не отвечать на мое письмо придется именно Вам, ничего не попишешь в прямом смысле слова. Можете хмурить брови, грозить мне пальцем, можете и вовсе письмо не читать, а переходящий флажок молчания я Вам тут оставляю или Вашему ЛГ, лежащему на спине. И не говорите, что я воспользовалась его беспомощным лежачим положением, он свое в стихах сказал, а теперь пусть еще полежит молча в разнотравии летнего луга. Хочется пожелать ему подольше оставаться, нет, не на спине, а на краю Мироздания, подальше от лжи, лицемерия, баталий, озверения и безверия. Вспомнилось мне в этой связи высказывание искусствоведа Алексея Расторгуева о том, что после надругательства над Богом следующий закономерный шаг – это надругательство над образом Божьим в человеке. То есть озверение и есть следствие безверия. Хорошо, что для героя остается кусочек, островок первозданного храма Природы, где еще видна красота, врачующая и созидательная, установленная изначально законом бытия, и есть разнообразие – разнотравие, не заглушенное пока инвазивными сорняками. Сорняки я благоразумно оставлю в покое и скажу вот о чем. Как хорошо и даже замечательно, что рифма последней строфы предполагает «заглавие» и никак не послесловие или эпилог. Я, само собой, иронизирую, Николай Павлович, но и радуюсь при этом окончанию «за жизнь и за здравие». За это и выпить можно. Чаю или кофе с чем-нибудь вкусненьким.
Ну вот, стоило упомянуть вкусненькое и тут же появилась наша парочка, прямо-таки нарисовалась, пожалуйста Вам. Кролик и Кенгуру, они самые, ага. В прошлый раз Крольчиха прогнала их, но не сразу. А дело в том, дражайший Николай Павлович, что Христофор Генрихович после примирения с извинениями умудрился тут же, за накрытым Эрмелиндой столом с жасминовым чаем в одном чайнике и бергамотовым в другом, рахат-лукумом, шербетом вперемешку с конфетами «Мишка на Севере», «Мишка на Юге», «Мишка косолапый», «Мишка, вернувшийся с Юга и сосущий лапу», в общем, наш герой успел в тот же вечер устроить сцену ревности повторно. А поводом стал связанный Эрмелиндой теплый мужской шарф на осень и спрятанный в шкаф в качестве будущего сюрприза для Кролика на ближайший национальный кроличий праздник. Как Христофор его обнаружил, не вылезая из-за стола, и зачем открывал чужой шкаф, я Вам объяснить не могу, однако же факт остается фактом: шарф был и ревность была нешуточная, и сцена нашлась – упомянутый стол с аккуратно опрокинутыми в запале чашками. Не на стол, а в кроличье горло. Кролик запил по-черному, как Вы, наверное, и сами догадались. То есть выпил весь черный чай в доме и требовал нести еще. Эрмелинда растерялась было, а затем пришла в себя, вынула из кармашка идеально накрахмаленного и отглаженного передника список хороших сортов чая на пяти страницах и послала в ближайший чайный бутик на другом конце города самого Белого Кролика. Кенгуру, конечно, составил ему компанию. Как думаете, к концу месяца вернутся?
Да, надо сообщить Вам о благополучном возвращении шляпы, Николай Павлович. Вы были правы, это Клавдия подговорила шляпу отправиться искать приключения на свою… э-э.., видимо, тулью. Вместо приключений шляпа нашла уютную кухню Эрмелинды, думаю, что по запаху свежей выпечки, и теперь они, то есть Крольчиха, шляпа и канарейка, допивают невыпитый Кроликом зеленый чай и поочередно вздыхают о своем, девичьем.
Засим откланиваюсь, любезный Николай Павлович. Не скучайте и не отвечайте!
Ника Марич 04.08.2025 16:22 • Заявить о нарушении
Ну вот опять. Ка-а-а-а-аждый раз одно и то же. Писать мне такие шикарные письма, да еще при этом свято надеяться, что я не отвечу. Конечно, не отвечу, я же говорил об этом. Совсем не отвечу. Ни слова не напишу. Ни единого! Ах, это воистину непостижимо!
Но в Вашем письме, дорогая Ника, такие удивительные подробности – и про чаепитие, и про вязаный шарф, и про кроличью ревность с опрокинутыми в запале чашками, и про страдающую в таких обстоятельствах крольчиху Эрмелинду… Кстати, крольчиха попросила звать ее сокращенно – Линда. Это после того, как у Белого Кролика трижды заплетался язык, когда пытался звать ее по имени. Сам слышал. Да еще Вас он при этом поминал, мол, у самой Ники имя короткое и звучное, а крольчиху наделила таким именем, что язык сломаешь. И еще, дескать, полное ее имя в сценарии сказки «Эрмелинда субстанционализирующаяся». И правда, не сразу выговоришь.
Но я не об этом. Вас, конечно, взволновала местная командировка наших героев за чаем, которая может затянуться до конца месяца. Спешу успокоить Вас, Ника. Они, как и шляпа, скоро вернулись. И на удивление – с чаем. Опять же, сам видел. Только вот Кенгуру вновь куда-то собрался умчаться. Куда? Да я лучше привету для Вас тот их диалог, что слышал собственными ушами.
Так вот, на следующий день, ближе к полудню, между нашими подопечными состоялся такой разговор.
Суетно вертя головой во все стороны, Кен сказал Белому Кролику:
– Я вас ненадолго оставлю, Христофор. Мне нужно съездить кое-куда.
– Куда именно?
– Да я и сам не знаю. А какой был вопрос?
– Не важно… Даже не знаю, важно ли то, что у вас вся одежда надета наизнанку. Чай для Линды мы купили, все сорта по списку, и теперь можно успокоиться. И все же поинтересуюсь: в чем дело, Кен?
– Это от нервного потрясения, которое мне с утра довелось испытать. Видите ли, Н.П. вновь пытался меня изругать. И за что, собственно? А за то, что якобы я опять обчистил его холодильник. Да я всего-то с двух полок взял все продукты, чтобы немного поддержать себя в физической и моральной форме. С третьей полки, где фарш и какие-то соленья, я ничего не брал, клянусь светлой памятью Бертрана Рассела. А Н.П. безосновательно набросился на меня с обвинениями и даже грозился вычеркнуть меня из списка. Но не из чайного списка, а из списка персонажей сказки. Разумеется, я до сих пор не могу прийти в себя.
Белый Кролик внимательно посмотрел на Кенгуру, вновь оглядел его вывернутую наизнанку одежду и спросил:
– Могу я вам чем-то помочь?
– Только лестью.
– Но вы же знаете, дорогой Кен, что лесть по отношению к вам – самый сложный вид помощи, которую я смог бы оказать. Ах, душа ваша грешная…
– А с чего это вы решили, Христофор Генрихович, что душа моя грешная?
– Ну, милый мой, безгрешных на белом свете не бывает. А ежели кто сам не согрешил, то все равно виновен за того, на ком грех. Так, во всяком случае, писал в свое время Федор Михайлович. И если, милый Кен, вы не понимаете, о чем я, вам место в зоопарке.
– Федор Михайлович, может, не от себя писал, а вложил эти слова в уста своего героя. Это ведь старец Тихон так поучительно наставлял Николая Всеволодовича. Мы, душа моя Христофор Генрихович, тоже классику почитываем. А вы, стало быть, рассчитывали на мое провинциальное невежество. Угадал я вас?
– Во всяком случае, таскать продукты из чужих холодильников нехорошо. И если это не грех, то, несомненно, предосудительный бесцеремонный поступок.
– Скажите еще, что это бессовестная наглость. Мне от вас всего-то и надо было, что услышать в свой адрес сладкоречивую лесть, какой бы лицемерной она ни была. Это бы меня здорово поддержало и успокоило. Знаете, время жизни пролетает стремительно. А в габаритах сказки, где мы с вами имеем честь пребывать, оно пролетает еще быстрее. И если совсем не баловать себя мимолетными гастрономическими радостями из чужих холодильников, то жизнь теряет свои основы, а сказочные герои лишаются мотивов своего бытия. Вот об этом сегодня в голове стали слагаться такие стихи, послушайте, Христофор. Если, на ваш взгляд, они и не очень складные, то уж поверьте, зато правдивые:
Годы щелкают, как кастаньеты танцовщицы.
Дни выбивают дробь, как ее каблучки.
Время летит… Не успеешь опомниться –
жизнь разрывается на клочки.
Азраила, ангела смерти, будильник
прозвенит в назначенный час судьбой.
Ах, где бы еще найти такой холодильник,
чтоб наесться досыта, как на убой?
И как Вам, Ника, такое понравится? Добавлю еще. Чтобы не так мне резала глаза пустота двух полок в холодильнике, Кенгуру на каждую из них положил по упаковке купленного ими чая.
До свидания, дорогая. Как и обещал, на Ваше замечательное письмо я не ответил. Ну, почти не ответил.
Николай Левитов 04.08.2025 21:31 Заявить о нарушении
Но в Вашем письме, дорогая Ника, такие удивительные подробности – и про чаепитие, и про вязаный шарф, и про кроличью ревность с опрокинутыми в запале чашками, и про страдающую в таких обстоятельствах крольчиху Эрмелинду… Кстати, крольчиха попросила звать ее сокращенно – Линда. Это после того, как у Белого Кролика трижды заплетался язык, когда пытался звать ее по имени. Сам слышал. Да еще Вас он при этом поминал, мол, у самой Ники имя короткое и звучное, а крольчиху наделила таким именем, что язык сломаешь. И еще, дескать, полное ее имя в сценарии сказки «Эрмелинда субстанционализирующаяся». И правда, не сразу выговоришь.
Но я не об этом. Вас, конечно, взволновала местная командировка наших героев за чаем, которая может затянуться до конца месяца. Спешу успокоить Вас, Ника. Они, как и шляпа, скоро вернулись. И на удивление – с чаем. Опять же, сам видел. Только вот Кенгуру вновь куда-то собрался умчаться. Куда? Да я лучше привету для Вас тот их диалог, что слышал собственными ушами.
Так вот, на следующий день, ближе к полудню, между нашими подопечными состоялся такой разговор.
Суетно вертя головой во все стороны, Кен сказал Белому Кролику:
– Я вас ненадолго оставлю, Христофор. Мне нужно съездить кое-куда.
– Куда именно?
– Да я и сам не знаю. А какой был вопрос?
– Не важно… Даже не знаю, важно ли то, что у вас вся одежда надета наизнанку. Чай для Линды мы купили, все сорта по списку, и теперь можно успокоиться. И все же поинтересуюсь: в чем дело, Кен?
– Это от нервного потрясения, которое мне с утра довелось испытать. Видите ли, Н.П. вновь пытался меня изругать. И за что, собственно? А за то, что якобы я опять обчистил его холодильник. Да я всего-то с двух полок взял все продукты, чтобы немного поддержать себя в физической и моральной форме. С третьей полки, где фарш и какие-то соленья, я ничего не брал, клянусь светлой памятью Бертрана Рассела. А Н.П. безосновательно набросился на меня с обвинениями и даже грозился вычеркнуть меня из списка. Но не из чайного списка, а из списка персонажей сказки. Разумеется, я до сих пор не могу прийти в себя.
Белый Кролик внимательно посмотрел на Кенгуру, вновь оглядел его вывернутую наизнанку одежду и спросил:
– Могу я вам чем-то помочь?
– Только лестью.
– Но вы же знаете, дорогой Кен, что лесть по отношению к вам – самый сложный вид помощи, которую я смог бы оказать. Ах, душа ваша грешная…
– А с чего это вы решили, Христофор Генрихович, что душа моя грешная?
– Ну, милый мой, безгрешных на белом свете не бывает. А ежели кто сам не согрешил, то все равно виновен за того, на ком грех. Так, во всяком случае, писал в свое время Федор Михайлович. И если, милый Кен, вы не понимаете, о чем я, вам место в зоопарке.
– Федор Михайлович, может, не от себя писал, а вложил эти слова в уста своего героя. Это ведь старец Тихон так поучительно наставлял Николая Всеволодовича. Мы, душа моя Христофор Генрихович, тоже классику почитываем. А вы, стало быть, рассчитывали на мое провинциальное невежество. Угадал я вас?
– Во всяком случае, таскать продукты из чужих холодильников нехорошо. И если это не грех, то, несомненно, предосудительный бесцеремонный поступок.
– Скажите еще, что это бессовестная наглость. Мне от вас всего-то и надо было, что услышать в свой адрес сладкоречивую лесть, какой бы лицемерной она ни была. Это бы меня здорово поддержало и успокоило. Знаете, время жизни пролетает стремительно. А в габаритах сказки, где мы с вами имеем честь пребывать, оно пролетает еще быстрее. И если совсем не баловать себя мимолетными гастрономическими радостями из чужих холодильников, то жизнь теряет свои основы, а сказочные герои лишаются мотивов своего бытия. Вот об этом сегодня в голове стали слагаться такие стихи, послушайте, Христофор. Если, на ваш взгляд, они и не очень складные, то уж поверьте, зато правдивые:
Годы щелкают, как кастаньеты танцовщицы.
Дни выбивают дробь, как ее каблучки.
Время летит… Не успеешь опомниться –
жизнь разрывается на клочки.
Азраила, ангела смерти, будильник
прозвенит в назначенный час судьбой.
Ах, где бы еще найти такой холодильник,
чтоб наесться досыта, как на убой?
И как Вам, Ника, такое понравится? Добавлю еще. Чтобы не так мне резала глаза пустота двух полок в холодильнике, Кенгуру на каждую из них положил по упаковке купленного ими чая.
До свидания, дорогая. Как и обещал, на Ваше замечательное письмо я не ответил. Ну, почти не ответил.
Николай Левитов 04.08.2025 21:31 Заявить о нарушении
Дорогие мои, не могу не выразить восхищение по поводу письма "неугомонной Ники" и "неответа" на него Николая Павловича. Спасибо вам от меня и вашим подопечным от Наруба. Рвётся в их компанию, но "замучила" врождённая застенчивость.
С улыбкой и признательностью,
Алла.
Алла Балашова 04.08.2025 23:04 Заявить о нарушении
С улыбкой и признательностью,
Алла.
Алла Балашова 04.08.2025 23:04 Заявить о нарушении
Аллочка, сдается мне, что Наруб уже в честной компании. Но, как ты верно подметила, застенчиво молчит. Пока молчит. Ничего, эти двое и не такого разговорят.
Улыбаюсь и обнимаю,
Ника Марич 04.08.2025 23:13 Заявить о нарушении
Улыбаюсь и обнимаю,
Ника Марич 04.08.2025 23:13 Заявить о нарушении