Летописи ссор и влюбленностей

Я плыву на корабле, серее небо,
задержалась на работе, то ли новость?
Но приятно дождевое видеть лето,
я жару вообще не очень, и сурово,
но от капель по стеклу приятно в сердце.
А весна тогда была, вроде, прощальной.
грусть тогда, вроде, была в потухшем тельце,
но секреция его, ого, ночами,
или это влага магией целебной?
Недописка как «прости» необъяснима.
Крики чаек, зов из сна, и снова небо.
Наша весточка ручью была взаимной.

«А ты хорошее вино сберег доселе» (От Иоанна 2:10)
А Кандзи Ватанабэ умер на качелях
из фильма «Икиру» Акира Курасавы,
он жизнь искал полусмертями в каллиграфе
слюнявых драм выкладывая Богу душу.
Я слабая, хочу сказать, и поднатужусь.
Кто помнит, чей был брак в той Кане Галилейской?
Кто был жених, невеста, дума, разболейся.
Никто не помнит и не знает, занимает
вино, распорядитель зачерпнувший, пира,
Иисуса деянье чудес обуревает
страстями, как твоя секретная квартира.
И посему ты не вини скупой мобильник
за то, что пишет мало, свет прольет светильник.

А мысли о тебе, волна, волна,
всерьез не трогает война,
распишись и получи бандерольку синюю в синем небе,
и хрустальную рюмочку опустоши до дна.
Помедленнее, помедленнее ползет рука
и ярость букв в родинках, как в мушках и мышках, рассыпается в хлам
достоинство, честь, государственность тоже,
в политике партии дряблая кожа.
А веснушки вспыхивают солнцем славным.
Ну же, люби меня зверем забавным.
«Красные ставни,
пожар, в квартире горит,
бушует в лесу любви динамит.
Укушу и вмажу лапой».
Макияж мой нравится?  Тоненькие стрелки,
поцелуй меня понежнее и покори сердце как тогда сном просимым.