Любовный тир

Любовь — это как тир. Ты стоишь перед длинным рядом мишеней, за стеклом пыльного павильона, в руках тяжёлая винтовка из чужих ладоней, и у тебя есть несколько выстрелов. Не больше.

Кажется, что всё просто: прицелиться, вдохнуть, выдохнуть — и нажать на спуск. Тонкая линия прицела совпадёт с самым сердцем бумажной фигуры, и ты услышишь звон колокольчика, когда пуля попадёт точно в цель.

Но любовь так не стреляет.

Ты, наверное, никогда не знала, что для меня всё началось с первого выстрела. Когда я увидела тебя. Ты шла по коридору, и твои волосы были чуть растрёпаны ветром. Ты даже не смотрела в мою сторону, но я уже навела прицел, дрожащими руками положив в патронник своё сердце.

Ты была мишенью, в которую я стреляла не для того, чтобы победить. А чтобы почувствовать, как сильно могу промахнуться.

Первый выстрел всегда глупый. Ты не знаешь отдачи, не знаешь, как больно будет, когда стукнет приклад. Я написала тебе первое сообщение, полное случайных фраз, глупых смайликов и прикрытого волнением смеха. Ты ответила просто и тепло, и это пробило меня куда глубже, чем я думала.

Ты даже не заметила.

А потом были новые выстрелы. Каждое слово, каждая попытка подойти ближе, каждое «привет» с дрожью в голосе — это пули, которые я выпускала в твой адрес. А мишень стояла неподвижно и светилась для меня чем-то недостижимым.

Ты смеялась рядом, рассказывала о пустяках, касалась моей руки так невинно, что у меня перехватывало дыхание. Я стреляла и стреляла, но все пули втыкались в картонные силуэты слов и дружбы. А до твоего сердца не долетало ничего, кроме эха.

Любовь в тире нечестна. Ты можешь потратить все выстрелы, а нужной мишени просто нет.

Ты была слишком близко, чтобы попасть, и слишком далеко, чтобы обнять.

Я пыталась навести прицел, выдохнуть, сосредоточиться — сказать: «Ты мне нравишься». Слова собирались медленно, как патроны на столе, но пальцы дрожали, и я боялась, что твоя улыбка исчезнет, стоит мне нажать на спуск.

А потом пришёл день, когда я почти решилась. Ты сидела напротив, а в твоих глазах плясали отражения сумерек. Я знала: вот она — мишень. Самое уязвимое место. Если я скажу правду, пуля попадёт прямо в сердце.

Я открыла рот — и проглотила слова. Нажала на спуск, но спусковой механизм не сработал. Патрон оказался холостым.

Ты не узнала. И я осталась с этой тяжёлой винтовкой в руках, полуглухая от собственного стука сердца.

Любовь как тир не про победу. Она про то, как больно смотреть на свои промахи.

Иногда я видела нас в зеркале старого тира: я и ты, стоим рядом, и я протягиваю тебе винтовку, а ты смеёшься и говоришь: «Дай я попробую». Я закрываю глаза и жду твоего выстрела — потому что мне важно только одно: чтобы хоть одна пуля летела в мою сторону.

Но ты не стреляешь. Ты просто держишь оружие в руках, улыбаешься и возвращаешь его мне. И я снова одна перед этим рядом пустых мишеней.

Мне казалось, что я сильная. Что могу не дрогнуть, не показать тебе трещины. Но внутри у меня всё время что-то ломалось. Каждая твоя невинная фраза, где мне не находилось места, вонзалась осколками в лёгкие.

Я училась дышать с этими осколками.

Ты была моей целью и моим проигрышем. Я знала, что никогда не попаду. И всё же вставала в очередь, платила за новые выстрелы своей надеждой, своим сердцем, своим страхом.

Любовь — это тир, в котором нельзя выиграть, если играешь одна.

Ты так и не узнала. А я всё ещё помню, как держала винтовку, прижимая её к груди, чувствуя холод металла. Как губы дрожали перед признанием. Как сердце билось слишком быстро — от страха не быть услышанной.

И знаешь, самое страшное? Даже сейчас, вспоминая всё это, я бы снова встала в тот тир. Снова бы подняла винтовку, зная, что промахнусь.

Любовь — это тир. Иногда ты стоишь с пустыми патронами, с дрожащими руками, со сбитым прицелом, а сердце всё равно тянется к спусковому крючку. И даже когда нет шансов попасть — ты стреляешь.

Потому что страшнее всего не промахнуться. Страшнее уйти, так и не сделав свой последний выстрел.

И пусть я знаю, что ты никогда не обернёшься. Пусть я слышу только глухой стук собственных выстрелов, от которых дрожит грудь. Пусть твои глаза так и не посмотрят на меня так, как мне нужно…

Всё равно, если бы дали мне шанс переиграть — я бы выбрала снова тебя. И снова, и снова, пока сердце не перестанет биться от отдачи.

Потому что любовь — как старый тир на забытой окраине души: ты снова и снова поднимаешь тяжёлое ружьё надежды, целишься дрожащими руками и промахиваешься почти всегда.
Но странное дело — сердце всё равно учится стрелять.

Пусть каждая пуля рвёт тебя изнутри, пусть мишень так и не оборачивается лицом, но именно в этих промахах рождается самое главное: правда, от которой хочется плакать; боль, от которой трудно дышать; и красота, ради которой ты снова и снова нажимаешь на спуск.