14 декабря 1825 года на Петровской площади

Опускался над Петровской площадью клубящийся туман,
Спряталось солнце за пелену клочковатых туч,
Всё происходящее казалось каким-то нереальным.
В Петербурге вдруг резко похолодало,
Казалось, тёмно-серое небо сейчас ляжет на дома,
Отражалось оно во льду Невы-реки – всё вокруг серым было,
И в это время как-то заполошно раззвонились колокола –
Это примкнувшие к мятежникам захватили церкви
И звонарей заставили взяться за верёвки,
И зазвонили петербургские колокола все разом –
Как-будто какой-то великий праздник наступил.
Никто не знал, что этот колокольный звон несёт:
Может, о пришествии конца света извещает,
А может это приветствие нового будущего дня…
А в это время на Петровской стоял Московский полк,
Он выстроился в каре, и ожидал других взбунтовавшихся частей,
А предводители собрались группкой и стали совещаться:
Может, пора им броситься на штурм Зимнего дворца?
И никого не было в здании Сената –
Под их собственным манифестом некого было заставить подписаться,
Адмиралтейство как будто вообще всё вымерло,
А над Петербургом нёсся и нёсся колокольный звон…
И продолжало стоять на площади мятежное каре:
Солдаты мёрзли – они были лишь в одних мундирах,
Они блистали чётким построением и с места не сдвигались…
Вот уже два часа продолжалось стояние мятежников на площади,
Агитаторы были разосланы в казармы других полков,
Все ждали подкрепления, а оно всё не приходило,
И не было полков противника, с кем можно было бы сразиться…
А в полдень к Адмиралтейству промаршировали новые полки,
Но только эти полки шли уже за императора,
И все они Петровскую площадь обступили:
Финляндский полк встал вдоль берега Невы,
Знаменитые измайловцы защищали Адмиралтейство,
Постепенно смыкали кольцо конногвардейцы,
Все они были на стороне нового царя,
Лишь эскадрон лейтенанта Тугая примкнул к восставшим,
Атмосфера на площади продолжала накаляться…