Отравленный шашлык из баранины

До «Мангуста» мы добрались без происшествий.

Увидев, как я прячу сзади за поясом «макарова», Лора снисходительно улыбнулась:

– Ты совсем свихнулся, Эд! Зачем тебе в «Мангусте» пистолет? Здесь чужих нет. Отдай мне, все равно обыщут и конфискуют.

Пришлось повиноваться.

Лора вела себя так, словно «Мангуст» был ее вторым домом: пока я листал «Космополитэн», успела перекинуться парой слов с гардеробщицей, позвонить подруге по внутреннему телефону, поинтересоваться у медсестры насчет сауны и солярия.

Сумочку с «макаровым» она то и дело забывала то на журнальном столике, то на стойке гардероба.

Ждать мне пришлось недолго. Вскоре меня пригласили в медицинский кабинет, где доктор в зеленом халате обработал мои ушибы и кровоподтеки, наложил пару повязок с лекарствами.

– Где учились, коллега? – спросил я его, поднимаясь с кушетки и одевая брюки.

– Во втором московском. А вы?

– Я местный, – чуть слышно промямлил я. – Работаю хирургом в городской...

– Знаем, наслышаны, – перебил он меня. – Думаю, что скоро вы поправитесь...

– Второй московский кончали, а что ж практикуете в нашей дыре? – Любопытство просто распирало меня.

– Что вы называете дырой?

С этими словами он достал из кармана предмет, похожий на пульт «ДУ», и нажал на нем кнопку. Серый занавес, от пола до потолка, на который поначалу я не обратил внимания, с мягким жужжанием пополз в разные стороны.

Довольно просторное помещение, оказавшееся по ту сторону занавеса, было буквально напичкано медицинской аппаратурой. Даже компьютерный томограф присутствовал в арсенале секретного медицинского исследовательского центра.

– И... вы со всем этим управляетесь? – поддерживая отвисавшую челюсть, спросил я.

– Разумеется, – без намека на браваду ответил доктор. – Попадаются весьма сложные случаи.

– Кто финансирует ваши исследования?

Круглое лицо доктора вытянулось, словно я спросил о его сексуальной ориентации.

– Завтра попрошу прийти на перевязку. В это же время. – Не ответив на мой вопрос, он указал на дверь.

В следующей комнате мне провели сеанс расслабляющего массажа, а потом я оказался в небольшом баре – за столом, уставленным холодными закусками. Но, видимо, я порядком испортил свой желудок за последнее время – на еду я даже смотреть не мог.

Кроме меня за столом сидели Базиль и человек лет сорока с загорелыми щеками и небольшой бурой плешью на макушке. Седеющие волосы венчиком обрамляли плешь. Солнцезащитные очки он не снимал даже во время еды.

– Отведай, Эдуард, чего душа желает. – Базиль жестом радушного

хозяина пригласил к трапезе. – Разговоры отложим на потом. Тем более что ... обстоятельства изменились.

– Я не голоден, спасибо, – придав, насколько было возможно, лицу приветливое выражение, ответил я.

Левушка никак не отреагировал на мои слова. Брови же его соседа поползли вверх, а челюсти на мгновенье замерли.

Вскоре официантка принесла горячее. На плоских тарелочках дымилась баранина, запеченная с курагой и миндалем.

– Ни хрена себе! – присвистнул мужчина в темных очках. – У вас здесь салон здоровья или трактир... этот, который на Пятницкой? С таким меню печенку не поправить!

Лева устало улыбнулся:

– Эх, Глеб, Глеб... Да неужто ты всерьез думаешь, что посетители у нас баранину лопают? – С этими словами он нагнулся и вытащил из «дипломата» металлическую фляжку.

– Коньяк? – поинтересовался Глеб.

– Армянский. Другого не признаю.

Наполнив хрустальные стопочки, Базиль поднял свою:

– Хочется мне, мужики, выпить за наше чертовское везение. Чтобы оно и впредь сопутствовало нам.

– Ты намекаешь на то, что испытаниям конца пока не видно? – не преминул съязвить я.

– Пути господни, сам знаешь, – Базиль поднял глаза вверх, – неисповедимы!

Они выпили, я лишь пригубил. От баранины я также воздержался. Глеб ел жадно, глотал, казалось, не пережевывая.

– Ну а теперь к делу. – Промокнув салфеткой губы и слегка выпирающий подбородок, Базиль отодвинул от себя тарелку и достал из кармана сигареты. – Познакомься, Эдуард Филиппыч...

– Мы вроде знакомы...

– Вы еще раз познакомьтесь: Глеб Чукавин, человек, который помог мне уничтожить группировку, доставившую нам в последние дни столько хлопот.

– Значит ли это, – с трудом подбирая слова, спросил я, – что можно играть отбой воздушной тревоги? Возможно ли такое?

– Еще как возможно. – Базиль закурил и откинулся на спинку кресла.

– И каким же образом?

– Глеб является провайдером городского интернет-центра. Через спутник прокачивает мегабайты чужой информации.

– К нему каким-то образом попала информация о готовящемся покушении? – осторожно предположил я.

– Информация об одной стрелке, – поправил Глеб. – Судьбоносной, я бы так сказал.

– Глеб сориентировался быстро, позвонил мне, мы встретились. – Левушка стряхнул пепел с сигареты на пол и продолжал: – Все совпадало, прикинь, Эд... Я поначалу не поверил, но некоторые детали... Короче, мне ничего другого не оставалось, как накрыть их.

– Если я правильно понял, то тебе больше опасаться некого? – резюмировал я.

– И тебе тоже, Эдуард, – хлопнув меня по плечу, заключил Глеб. Меня же всего передернуло от его прикосновения.

– Мной теперь менты займутся, – опустив голову констатировал я.

– Кстати, – спохватился Базиль. – Как тебе удалось улизнуть от них?

Я медленно достал из пачки Левушки сигарету и начал прикуривать. Мне не хотелось откровенничать в присутствии Глеба. Но тот неожиданно сам выдал:

– Пару часов назад звездануло неподалеку... Я на очке сидел, запором маялся. Так после взрыва процесс пошел, как в молодости...

– Не твоя, случаем, работа? – подхватил идею Левушка. – Здесь мужики все свои, так что...

– Мне шьют убийство, – еле слышно буркнул я.

– Тебе? – Брови Левушки взлетели одна выше другой. – Врачу?

– Когда я уходил, – затараторил я, – она была жива, я пульс проверял.

Повисла неловкая пауза: получалось, что я просил о помощи бывшего врага.

Базиль поднял обе руки вверх, как бы успокаивая меня:

– Не волнуйся, Эд, я сделаю все возможное...

– Это непросто будет, – цокнул языком Глеб, утирая тонкие губы салфеткой. – После взрыва мусора такое крутят по городу. Даже крысы на помойках попрятались.

– Мы прорвемся! – подмигнул мне Левушка. – У меня есть знакомый пластический хирург, который мне многим обязан...

Тут взгляд Базиля изменился. В нем появился страх. Настоящий страх за свою жизнь. От былого снобизма и следа не осталось. Он сделал два глубоких вдоха, на лбу проступили крупные капли пота. Схватившись обеими руками за живот, Базиль взбрыкнул, задергался и захрипел. Позеленевшее лицо его напоминало маску, по подбородку текла пена.

– Что?! Что такое? – Глеб резко вскочил, начал обегать стол. – Его от... от... от-травили?

До покойника он не добежал. Ноги подвернулись, перестав слушаться. Упав на колени, он повернул голову ко мне. В глазах его был... даже не страх, а какое-то сумасшествие. Такое выражение бывает у больных эпилепсией незадолго до припадка.

Глеб рухнул, стащив скатерть со стола вместе с бараниной и коньяком.