Троица

Цельность раздувают пазлами ветра,
трещины разбиваются до мелкого стекла,
кровь и вода истекают из ребра.
Стигматы кровоточат, покрываясь гнойниками,
звезды по очереди гаснут мелькая,
обрушится внезапно безмолвное затишье,
любящие жить летят насмерть с крыши.
Постоянный хоровод и не принятый обет молчания,
самолюбование своими тенями на чужом свету,
не важны действия, как слова управлявшие нами,
словами хотя бы можно закупорить любую пустоту.
Интересно, а от моих слов какой прок,
я всячески пытался говорить, как мог,
но видимо слова всех недостойны,
либо я все сказал, затыкая пробоины.
И пора признать, что ничто не приближает к богу,
если его признания, хоть чего-то стоят,
обгрызание оболочки близко к пороку, много сердец стали ненароком, частью бесцельного строя.
И к новому, сознание никак не прилипает,
каждый, самопроизвольные выстрелы совершает,
вышибает вздувшиеся сердечки, а на тела плюет,
разум еще проживет и даже больше, но нарушена работа чаши весов,
и этим все сказано,
соответственно, какие действия от сердца, если нет ничего, кроме слов от разума.
Теряется человек, становится центральным в этой троице,
рассыпается по сторонам, пока баланс не настроится.
И троица не святая, а троица Голгофы,
один погибает, другой сглаживает катастрофу.
Кто Гестас, а кто Дисмас, вопрос сложный,
ребро исколото, льется кровь из покрова кожного.
Внутри создастся кладбище, когда обоих заберёт этот мир,
живя опустелым, можно остаться между двух могил.