Несыгранная пьеса

Она зашла в троллейбус и встала у окошка –
строга и безупречна, как Нарвские ворота.
И он почти решился красавице с обложки
сказать о чём-то важном. Сначала про погоду,
 
а дальше будет проще: про обстановку в мире,
про то, что, если честно, не очень образован
и путает барокко со сталинским ампиром,
однако отличает Кобейна от Кобзона.
 
Что золотые руки растут откуда надо
и делают любую мудрёную работу.
Что не созрел морально для тыквенного латте,
и предпочёл бы портер, тем более, в субботу.
 
И если ей удобно, и позволяет время,
сходили бы на триллер и съели по шаверме.
И прикрывая кепкой лысеющее темя,
признался бы в итоге: «Красавица, поверь мне,
 
пусть я не идеальный, зато почти не старый.
А если будет надо, то постригусь по моде.
Рискнём из одиночек объединиться в пару?».
Но незнакомка вышла на «Кировском заводе».
 
И думала, что снова подорожали яйца,
что завтра будет сорок, а жизнь проходит криво,
что вроде не дурнушка, а мужики боятся,
и что опять забыла купить орешки к пиву.
 
А он стоял в салоне, не смея разобраться,
за что его не любит капризная удача.
И увозил всё дальше троллейбус №20
несыгранную пьесу вдоль по проспекту Стачек.