Двадцать пятый год

Памяти Леонида Сергеева.

 
1.
Будничность нас губит, приручая быстро к смерти.
А, попробуй, сделай всё вточь наоборот.
Здесь, случайным всполохом, путь был предначертан — 
Часов Яр, предчувствия, двадцать пятый год.
 
2.
Всё, как у Сергеева  — «скуренными пальцами
лапаем землицу», словно жизни суть.
Вот бы гибель верную да послать подалее.
Часов Яр, да солнышко. И июня чуть.
 
Жаль, руины серые попривыкли к зареву —
летней, тёплой ночью, что им не жилось?
Смерть, гранат обычностью, по подвалам шарила.   
Часов Яр, осколками —  русский наш «авось».
 
Все бессменны в вечности, если чудом выжили —
красной братской крови литься довелось.
Лентой пулемётною группы жизнь острижена.
Часов Яр. Свинцовая смертушка всерьёз.
 
Мы привычны к дальности вражьего оружия.
Знаем, где соломки подстелить чуток.
В беске* исторической ленточка закушена.
Часов Яр. Привидется Невский пятачок.
 
3.
Не забудьте в будущем строгость лиц и взглядов,
от улыбок наших светел небосвод.
Путь за край, как водится, вместо нас загадан.
Часов Яр. Бессмертие. Двадцать пятый год.
 
 
 
*Беска — бескозырка (флотский разговорный)