Небо над лагерем
На месте, где расположился лагерь ещё в 50ых годах, раньше стояла финская деревенька на 35 домов. Говорят, что Мельница этой деревеньки, которая стояла на порогах небольшой речушки, перемалывала огромные объемы зерна и какое-то время даже служила электростанцией. Сейчас от Мельницы осталась лишь одна стена, которую облюбовали пионеры. Забраться на самый верх стены, посидеть, поболтать ногами над несущейся и пузырящейся внизу водой и поговорить по душам - в этом была особая философия. После 45го здесь появилось немногочисленное местное население, уже русское, фины сюда сюда так и не вернулись. Пройтись мимо домов местных, заглянуть во двор, унюхать запахи домашнего скота- овец, коров, птиц- такой вот ещё один аттракцион для пионеров, приехавших на лето из парадного Петербурга.
Сколько историй видела эта река, сколько разговоров слышали эти деревья, сколько улыбок и детской визготни впитала в себя эта земля. Мелькают в воспоминаниях лица, дни, концерты, олимпиады, черника и пироги из неё, дискотеки...мелькают, как искорки пионерского костра, эти яркие моменты детства, и исчезают, укрывшись в уголках памяти. Финская школа, построенная, казалось, на века, стала центральным зданием нашего лагеря. Здесь был кабинет директора, любимого всеми, и занимавшего этот пост неизменно из года в год. Здесь размещалась радиорубка. Без неё не представить себе жизнь в лагере. Мелодии горна на подъем, обед, отбой звучали всегда точно по времени, можно сверять часы! А некоторые события сопровождались мелодиями, теперь уже четко ассоциирующимися только с этими событиями. Крылатые качели- на линейку, одинокий пастух- пора чистить зубы и ложиться спать.
Небо...небо над лагерем наполнено жизнью. Цвет этого неба, голубого и ясного, отражался в его глазах. В глазах высокого, черноволосого мальчишки, в я которого была влюблена. Такая одинокая, безответная, наивная детская любовь. Я долго от неё лечилась. Конечно, прошло, конечно, понимаю, что это и не любовь вовсе была, но тогда чувства были настоящими и сильными. Очень хотелось изменить ситуацию и я решилась написать ему письмо. Вот это была революция! Чтобы девочка признавалась в письме, первая, сама?! Вот так шаг, вот так шок для тех, кто знал. Но уже тогда я руководствовалась идеей, что лучше сделать и жалеть, чем даже не попробовать и жалеть о том, чего не сделала. Как-то, уже спустя десяток лет, проезжая на машине через родной Васильевский остров, я заметила пешехода, чья фигура и походка меня сильно взволновали. Это был он. Я остановилась. Мы поздоровались, немного поговорили об общих знакомых и разошлись. Бабочки в моем животе совсем не встрепенулись. Прошло, точно.Тем более, я уже была замужем и у меня была маленькая дочь.
Ладно, любовь любовью, она тоже как искорка пламени осталась в укромном уголке памяти. А что же с лагерем? Сейчас, если вы поедете на место, где он стоял, вы увидите несколько современных коттеджей, ровно там, где стояли верхние корпуса. Какие -то московские денежные толстяки- инвесторы купили земли и снесли все, что стояло на них. Даже финская школа была снесена. Выражаясь современным языком, вот так обходиться с историей приобретённых земель- это ведь полный отстой и неуважение, согласитесь?Осталась только стена старой мельницы на речке. Это все, что осталось от финской деревеньки и все, что осталось от пионерского лагеря. Все остальное осталось лишь в памяти тех, кто создавал жизнь этого места. Сейчас, в группе в соц сети мы выкладываем фото и пишем воспоминания. Грустно. А может есть лайфхаки, как вернуться в детство? Подскажите.
Свидетельство о публикации №125080101980