Стакан опрокинул – как выстрел в упор.
Но экстренный зов пилорамы!
Сюда и пошёл, об дощатый забор
Шлифуя шершавые шрамы.
И был он не бел, этот лебедь в спирту,
Шагающий к нам вперевалку,
И был он, конечно, с окурком во рту,
И шёл он, конечно, со свалки.
Когда же дошёл он (и мы не могли
Поверить, никто, в самом деле
Не верил, что сможет), то комья земли
С ботинок его отлетели.
Сказал, подмигнув, он: «Ну чё, ребятня,
Ишачить-то вас не заело?
Стругать деревяшки — такая мудня,
Херня эта ваша фанера.
Я, чалился, вон, 30 лет в лагерях,
Козлы мне калечили рёбра.
Откинулся, меди подрезал на днях,
И снова житуха попёрла!
Про свой мир-труд-май фраерам задвигай,
Горбатиться мне не по чину,
У нас по-другому идёт делюга.
Не нравится — шило в бочину».
Суров был, как Бог, этот ангел земли.
И даже когда лёг под лавку,
Морщины его, нам казалось, взошли
Вдали в пролетающих галках.
Перекур
© Copyright: Роман Япишин, 2025
Свидетельство о публикации №125080101605
Свидетельство о публикации №125080101605
Рецензии