Ворон вечному городу

О, неужель не найдем веры такой, чтобы вновь
Объединить на земле все племена и народы?
Где ты, неведомый Бог, где ты, о, будущий Рим?
(«Будущий Рим», Дмитрий Мережковский)

Так семя, дабы прорасти,
Должно истлеть… Истлей, Россия,
И царством духа расцвети!
(«Преосуществление», Максимилиан Волошин)

О, дивный град! О, мощь былых времен,
Я клюв склоняю перед вашей тенью!
И кровь, пролитую во славу Царства Царств,
Испью во имя истины нетленной.
Но если эту истину найду средь в Лету канувших или среди живущих –
На Авентинский холм из века в век дорогой страстотерпкою идущих.
Здесь сердце жизни билось и зажглось мечтой о единении священном
Под сенью Кесаря иль высшего Царя, чтоб свет пролился в этом мире бренном.
Скрепляя судьбы человека и земли в единой ойкумене пассиона,
Прекрасный мир возделывая на холме, как сад волшебный в средоточье бастиона.
Но стал ты бестиарием, увы, всевластием греша и правом силы.
В твою разверзшуюся власти пасть дворцы и храмы пали как в бездонную могилу.
Поникли арки триумфаторов, венцы с голов слетели осененных светом горним.
Где твой Герой? – Он грязною игрой отныне занят в политических уборных.
И есть ли совесть у наследников времен имен великих и мечты о небе,
О крови всеспасительной и том заветном, данном свыше хлебе,
В природном царстве и среди людей нас терпеливо и смиренно ждущем?
Как суд, небесный и земной, нас вечно днем и ночью стерегущий.
О, град мой, сквозь века иди, дерзай и будь же Третьим Римом.
Есть крылья и есть сердце у тебя, чтоб совесть мира ныне сделать зримой!

Я – черный ворон. – Мне лететь с тобой на Холм, до центра мирозданья,
Из чаши праведной испив, свершив вселенское закланье.