Живу я, словно творческий вампир

Ответственным по выпуску «нетленки»
с успехом сам себя бы назначал,
но спасу нет от критиканки Ленки,
когда стучит ей в голову моча…

Поскольку слушать критику мне вредно,
живу я, словно творческий вампир.
Сдаётся мне, что Ленка – просто ведьма
и сглазила меня: я – не Шекспир.
            .             .             .
Пейзаж нескладный кажется аж диким.
Гляжу в окно. «Ты – даже не акын»! –
меняя ритмы, дразнятся дождинки.
На творчестве сошёлся клином клин.

Я ножкой топал, гнев свой выбивая.
Куда упрыгал истинный сюжет?!
Куда его теперь ведёт кривая?!
Прямой он был хорош, а вкось уж нет.

Не впрок пошли мне школьные уроки.
У Пушкина впитал ну хоть бы стиль!
Царапаю, вымучиваю строки,
чтоб видимость   работы   соблюсти.
            .            .            .
Горючими слезами омовенье
мне свойственно: опять вот невпопад
нос сунуло ко мне в дом Вдохновенье.
На краткий миг случился рифмопад,

но гостя отскочила: «Ой, простите!
Наверное, я спутала атолл!
Мне нужно ближе к острову Гаити…
Но вас я    знаю,    вы строчите в стол

годами стихотворные романы.
Но я тут абсолютно ни при чём,
ведь вас читать не    любят    графоманы.
У дома столб с запретным кирпичом…»

Остолбенел я сам: «Вне Вдохновенья
как можно что-то стряпать, даже в стол»?!
«А    чёрт    вас знает! Он благоговейно
в вас верит и внушает всякий вздор»!

В тунику Вдохновения ногтями
вцепился    я: «Постой, не улетай!
Не хочется мне путаться с чертями!
Мне шансы на    духовное    что дай»!

Рванулось Вдохновенье, и туника
в моей руке осталась целиком,
а гостья, словно голая слониха,
на горб мой грузно вспрыгнула верхом.

И понял я: она – не Вдохновенье,
а чёртово отродье! Вот беда!
И понеслись, как ветра дуновенье,
мы с ней вдвоём неведомо куда…