В моих садах

Раздолье полей и озёра размером с кулак,
Вечно горящий, алеющий во все стороны мак,
И вот медленно тает с неба на землю мрак,
Словно ночь спустила с цепи свору собак.

И в этой южной тьме, глубокой темени души,
В попытка вырвать плоть из пасти чуда,
Я рву картину мира и в висках тиски,
Считая, что мне от того лишь худо.

И поступью уж пятый километр:
Здесь ничего кроме моих идей,
Я помню, знаю я... Я – каждый метр,
Затоптанных в моих садах аллей,

Которые бездумны и беспечны,
Раскиданы в порядке домино,
Я остаюсь в этих местах бессмертно вечным,
Любимым... И, наверно, поделом.

Я лично помню каждый сантиметр,
Тех веток, что скрывает темнота,
И не боюсь теней, гулящих с ветром,
Что в сотый раз преследуют меня.

Покамест здесь довольно пыльно,
Дождём прибить бы весь возникший сор,
Однако здесь навряд ли льёт обильно,
И реки не стекают с диких гор.

Не вижу края этим сотням грёз,
Не знаю, где сейчас кроятся мифы,
Не верю в чудо, но думаю всерьёз,
Что я дитя созвездия лиры.

И пусть я здесь навечно, то есть на мгновение,
Я заперт в воле своих безумных снов
И слышу только мерное биение
Закрытых в мыслях и тоске умов.