Блудный сын. Глава 28. Совесть, разум и душа

 Глава 28. Разговор с Совестью, разумом и душой.


Пока они так разговаривали, незаметно наступила ночь и темнота. Посланник поправил свой светильник, чтобы ярче горел и начал свою речь: “Знаете друзья, что я подумал! Нам всем нужна чистая Совесть. Без неё никто не сможет ни по-настоящему любить, ни верить. Совесть это судья, неподкупный судья нашим мыслям и желаниям. Она преграждает путь злым поступкам и недобрым мнениям. Совесть стремится взять контроль над нашей душой, если мы хотим видеть её всегда чистой и сильной. Она также союзник Царю Небесной страны в деле спасения наших душ. Она предстоит пред Царём и в ответе за наши поступки, слова и дела. Но не ко всем Царь благосклонен. Многие люди пачкают свою Совесть нечестными словами и делами. Заигрывая с грехами и заглушая в себе голос Совести, люди катятся под откос своего самолюбия и тщеславия. Ещё туда вниз под откос их тянут наслаждения плотские. Совесть становится сильным тормозом для тех, кто быстрее и быстрее катится вниз. Хотя многие люди не могут остановиться на их пути в греховную бездну, но Совесть помогает им хоть как-то ещё иметь надежду на спасение. Она оборачивает их духовные очи вовнутрь, чтобы люди могли исследовать свои цели и стремления в жизни, побуждения и мотивы своих действий. Многие не хотят прислушиваться к голосу своей Совести, и она оскорблённая и униженная возвращается к её Творцу, Царю Небесной страны и перестаёт разговаривать с человеком. Мои друзья! Хочу задать вам вопрос простой и сложный одновременно! Если человек запачкал свою Совесть, то чем можно это исправить?
Возлюбленный ответил робко: “Наверное ничем. Я думаю, что надо просить Господина и Создателя Совести очистить и обновить её в человеке.”
- Правильно ты сказал! Без участия Царя Небесной страны в нашей жизни, мы не сможем сохранить нашу Совесть чистой и живой внутри нас.
Посланник поставил светильник свой на камень. Три пары глаз смотрели на него ожидающе. В них отблескивали всполохи света от светильника.
Посланник продолжил свою речь: “Было мне один раз видение во сне. Я никогда его не забуду. Смотрю я и вижу Летописца сидящего за столом высоким. На столе, на золотой подставе высоко стоял светильник горящий и светящий. Стол этот стоял прямо посредине комнаты и светильник разливал свой приятный свет во все стороны, чтобы всем было светло. Перед Летописцем лежали две книги. Одна была под названием Обвинения, другая - Оправдания. Летописец был похож видом на меня самого, но в то же самое время он не был мной. Смотрю я и вижу два окна в стене, две дверцы по сторонам и также дверь красивая. Летописец пересматривал записи в книгах и делал какие-то пометки. Вдруг прилетел голубь и стал потихоньку постукивать клювом в прозрачное и чистое стекло в окне. Человек тот встал и впустил голубя вовнутрь. В коготках своих он держал маленький свиток с короткой вестью. Человек положил тот свиток перед собой на стол и стал его читать. Потом он положил его на весы и взвесил. После того он повернул его к светильнику горящему, чтобы получше рассмотреть написанное. Рассмотрев написанное, он записал что-то в книгу под названием Оправдания. Потом прилетел ворон чёрный и стал биться о мутное стекло другого окна крыльями и сильно стучать клювом. В его сильных и толстых когтях тоже был свиток. Впустив ворона, человек взял тот свиток и также прочитал, взвесил и рассмотрел написанное в нём. Потом он сделал запись в книге Обвинения. Прилетали и отлетали многие птицы потом, принося вести и послания для Летописца. Он их все читал, взвешивал, рассматривал и записывал что-то в книги. Одни птицы залетали в окна, другие же использовали дверцы, чтобы попасть вовнутрь.
Но вот я заметил, что читая один из свитков, человек тот немного смутился. Потом он повернул тот свиток к светильнику, чтобы рассмотреть написанное лучше при Свете его. Но по выражению его лица я догадался, что он не может понять. Он подвинул свиток ближе к огню, потом ещё ближе и ещё, пока тот не оказался почти у самого стекла светильника. Но всё равно он остался в смущении. Положив свиток перед собой между двумя книгами, он наклонил тихо голову и так сидел некоторое время. Я догадался, что он молился. Когда он восклонил лицо своё после молитвы, светильник вдруг ярко, ярко загорелся. Посланник снова попробовал понять написанное при ярком свете светильника и опять не смог. Он опять склонил голову, и когда восклонил её опять то увидел яркий луч Света Небесного, осветивший стол и всё что было на нём и в комнате. В сравнении с ярким лучом Света, светильник как будто и не светил вовсе. Летописец повернул свиток к лучу Света и наконец-то прошло его смущение. Я догадался, что ему стал знаком почерк того, кто написал послание в свитке. Улыбнувшись, он записал что-то в книгу. Смотря на него, я сильно удивлялся самому себе, так как необычные мысли приходили ко мне. Потом я услышал тихий стук в дверь. Летописец встал и открыл дверь Стучащему. В комнату зашёл Сын Человеческий и предложил поужинать с Ним. В Книге Жизни тот ужин назван Вечерей. Он сел напротив Летописца и стал беседовать о чём-то с ним. Я догадался, что Сын Человеческий учил его самому трудному упражнению и уроку - опознавать почерки на свитках и в зависимости от узнанного, заносить записи в книги. Потом видение закончилось. Я потом ещё долго размышлял о том видении и догадался, что те почерки были одни цвета крови, а другие цвета смолы. Но только при ярких лучах Света Небесного, Летописец мог не ошибаться и делать записи в нужных книгах. Иногда бывало наоборот, взявши свиток из коготков голубя, он записывал определение в книгу Обвинения, а не в книгу Оправдания. И также взявши свиток из когтей ворона, он записывал определение в книгу Оправдания, а не в книгу Обвинения. Правильность определений Летописца зависела от того, как часто он склонял голову в молитве и пользовался Светом светильника и ярким лучом Света Небесного. Иногда было достаточно только Света от светильника для записи правильных определений в нужных книгах.”
Сказав всё, посланник посмотрел на сидящих у его ног и заметил, что уже не три пары глаз смотрели на него с умилением, а десятки и даже сотни глаз собравшихся путников блестели в темноте ночи. Они собрались на Свет светильника посланника. В ночи вокруг не было ни надежды, ни утешения. Но слабый огонёк веры уже радовал многих. Те многие захотели также иметь такой же светильник, при Свете которого можно так хорошо познать волю Царя Небесной страны, если научиться хорошо пользоваться им. А воля Его была в том, чтобы светильник был достаточно ярок и полезен в работе Летописца, чтобы ему не ошибаться с определениями обвинений и оправданий.
Посланник обратился ко всем сидящим в темноте вокруг с вопросом: “Друзья! Вы когда-нибудь разговаривали со своей Совестью?”
В ответ он услышал лишь вздохи и блеск их глаз в темноте немного угас.
- Это нелёгкое дело разговаривать с Совестью! Нужно приучать своё сердце к тишине глубокой. Совесть работает через нашу память, но суета и шум заглушают голос её.
Наступила пауза и глубокая тишина вокруг.
Вдруг раздался голос в ночи: “Я здесь!”
Посланник сам в страхе и трепете спросил у голоса: “Кто ты?!”
- Я твоя Совесть. Я заметила, что наступила глубокая тишина, и поняла, что это пришёл мой час говорить.
- Совесть! Скажи мне! Почему я только вот здесь тебя ясно услышал в этой кромешной тьме вокруг?
- Потому что ты всё время был занят блудными сыновьями и дочерями, помогая им выходить к стране Отрадной. Но собой ты мало занимался. Поэтому я и пришла в этот час помочь тебе. Я хочу, чтобы ты остался наедине сам с собою. Тьма и тишина вокруг тебя мне большие помощники в том. Почему ты боишься себя, когда остаёшься наедине с собой?
- Я.. Я просто темноты боюсь! Но думаю, что ты Совесть отчасти и права. В такие минуты тишины и отрешённости я сам себя боюсь иногда.
- Разве твой светильник не помогает тебе не бояться себя и темноты?
- Я бы не боялся, если бы полностью мог положиться на Свет от светильника. Но иногда мне кажется, что я сам по себе имею достаточно сил и знания для борьбы со тьмой жизни. Я ударяюсь о камни сомнений на дороге и скалы гордости вокруг и пропасти страха и рытвины опасений пугают меня. Светильник мой недалеко светит.
- Это правда, что много опасностей вокруг для тебя. Но ты бы меньше боялся сам себя в трудные минуты борьбы твоего духа с плотью, если бы полагался больше на светильник и Свет от него.
- Совесть. Я сам себя иногда не пойму, почему мне хочется больше полагаться на свою плоть, а не на Свет от светильника.
- Это потому что твои родители так поступали в их жизни. И их родители так делали. Из глубины поколений плоть передаёт свою власть над духом и всегда пытается командовать им. Я Совесть потому сейчас и пришла поговорить с тобой, чтобы ты научился ценить не то что тебе даёт плоть твоя, но чтобы ты стал послушным влечению духа.
- Я чувствую что ты права, но понять мне это труднее.
- Это происходит потому, что ты должен всю свою жизнь не расслабляться в борьбе с плотью, но учиться ценить и хранить духовные богатства. Ты должен уметь ценить те моменты в твоей жизни, когда твой дух побеждает плоть.
- Помоги мне Совесть различать хорошо, что приходит в мою жизнь от духа и что приходит от плоти. Я часто не умею отличать. Часто это ускользает от меня. Мне кажется часто, что я уже почти достигаю совершенства в суждениях, но в следующие же минуты испытаний я вижу, что опять не способен ни различать, ни ценить.
- Ты рассказал странникам о видении своём. Ты правильно всё видел. Но ты не всё разглядел хорошо в доме твоего сердца. Ты видел лишь то, что было в середине комнаты. Но заметил ли ты, что было дальше от стола и светильника на нём?
- Я так внимательно смотрел на тебя Совесть, и на твоё дело с книгами, что я просто даже не мог ничего другого заметить.
- То что ты не заметил, то были полки на стенах с книгами многими, которые я уже успела закончить.
- Закончить?
- Да закончить! Они о многом говорят. На каждый день я писала целую книгу о тебе. Твои мысли, желания и намерения. Они прилетали птицами ко мне и улетали. Бесследно ничего не происходило. Послушай меня, что я тебе напомню из Книги Жизни. Совесть прочитала: “Но боящиеся Бога говорят друг другу: "внимает Господь и слышит это, и пред лицем Его пишется памятная книга о боящихся Господа и чтущих имя Его.”
- Мне страшно, Совесть!
- Каждому человеку должно быть страшно! Хочешь посмотреть на книги, которые я написала?
- Мне не очень хочется их видеть.
- Почему?!
- Я не совершенный. Я не хочу вспоминать о моих ошибках и неприятных случаях.
- Да?! А ведь это то и есть самое ценное, из чего мы можем извлечь уроки! Смотри сюда!
Посланник опять увидел в видении комнату со столом Летописца с книгами и светильник. Светильник очень ярко горел и тут посланник заметил полки на стенах с книгами. В книгах видны были закладки вложенные.
- Видишь ли ты закладки в книгах?
- Да вижу!
- Это те минуты в твоей жизни, где ты даже не попытался отличить хорошо дела плоти от духа. Ты равнодушно отмахнулся от ответственности духовного суждения, и проигнорировав мой голос, свалил всё на меня. Те закладки в твоей жизни могут привести тебя на суд. Вот эта очень важная минута сейчас в твоей жизни, в разговоре со мной увидеть опасность неисправленных ошибок и падений.
- Да! Но это очень трудно быть совершенным и я никогда не смогу жить без ошибок и падений.
- Ты правильно рассуждаешь. Но есть из этого выход в исповедании. Ты потому и перестал замечать эти закладки в твоей жизни, что светильник твой не всегда ярко горел. Хочешь ли ты открыть твою нужду Царю Небесной страны в исповедании?
- Помоги мне Совесть! Если бы не ты, я бы никогда об этом и не подумал!
Сразу после этих слов, посланник склонился на колени и стал молиться, исповедуя свои ошибки и падения прошлые. Когда он встал с молитвы, Совесть продолжила говорить к нему.
- Я советница тебе для устроения твоего духовного дома. Когда Царь уготовлял небеса, премудрость была там. Когда Он проводил круговую черту по лицу бездны,  когда утверждал вверху облака, когда укреплял источники бездны,  когда давал морю устав, чтобы воды не переступали пределов его, когда полагал основания земли: тогда премудрость была при Нем художницею, и была радостью всякий день, веселясь пред Лицем Его во всё время. Но когда Царь сотворил человека, он меня Совесть поместил вовнутрь его быть советницею и помощницею ему, дабы благоустроено и чисто было его духовное жилище, духовный дом. Даже ты можешь назвать меня устроительницею.
- Совесть! Почему я не смог всегда борствовать, чтобы светильник мой горел ярко? Я уверен, ты знаешь ответы на все мои духовные вопросы.
- Ты человек обложен духовной немощью, чтобы всегда нуждался во мне помощнице. А если бы не так, ты давно бы воссел царём своего “Я” на то место, где приходит и садится Сын Человеческий, чтобы беседовать со мной.
- Неужели нет никакой гарантии, что я никогда не ошибусь в моей жизни и не упаду в будущем? Ведь это так тяжело знать, что часто виноват буду перед тобой и перед Сыном Человеческим?
- Знаешь, что я тебе скажу на это? Твоя вина передо мной и перед Сыном Человеческим тем и ценна, что делает тебя дитём, жителем Отрадной и Небесной страны. Она заставляет тебя слушаться и бояться гнева Царского, повиноваться и искать волю Его в твоей жизни. Что ты на это скажешь?
- Я недопонимаю всё ещё многого в моей жизни.
- Для этого оставь попытки твоего разума постичь это. Это познают сердцем, а не умом. Читал ли ты из Книги Жизни что там написано про это? Послушай. Совесть открыла Книгу Жизни и прочитала: “Больше всего хранимого храни сердце твое, потому что из него источники жизни. ”
Посланник закрыл своё лицо ладонями от смущения и противоречивых чувств, нахлынувших на него.
- Так тяжело мне думать обо всём этом! Как же я смогу сохранить сердце моё, Совесть, если ты там управляешь и сама стараешься хранить порядок в нём?!
- Я стараюсь приводить всё в порядок. Но зачем ты помещаешь сюда в твоё сердце лишние и ненужные вещи?
- Я.. Я.. Прости меня Совесть. Я не думал, что они тебя так сильно могли огорчить!
- Твои непотребные вещи, твои непотребства! Они не только огорчили меня! Но даже больше! Они огорчили Самого Сына Человеческого! О них я поранилась в твоём жилище, в твоём духовном доме! Теперь ты молчи, а я буду говорить! Слушай внимательно!
Совесть поднялась во весь свой рост и подошла близко. Она властно прикрыла рот посланника своей рукой. От такого поворота событий, посланник чуть не упал в обморок от страха.
- Ты служишь Царю Небесной страны. Ты правильно делаешь! Но много что имею сказать против тебя! Теперь я подошла к тебе поближе! Теперь ты можешь рассмотреть меня! На кого я похожа?!
После некоторой паузы, посланник вдруг упал на колени и почти закричал, всхлипывая в стенаниях: “О прости меня Совесть! Прости ради Царя Небесной страны! Ради Сына Человеческого и Его страданий на кресте! Я слеп и наг. Помажь глаза мои мазью, чтобы мне видеть хорошь! Смилуйся надо мной, Совесть! Одень меня, чтобы не видна была срамота наготы моей!”
Посланник рыдал, больше не в силах выдавить из себя ни единого слова. Он всё понял, но не умом - а сердцем. Он увидел Совесть подошедшую к нему очень близко всю в ссадинах, синяках и кровоподтёках. Он догадался, что его непотребные вещи, его непотребства причинили ей много страданий.
- Теперь ты рассмотрел меня хорошо, и должен очистить теперь твоё сердце от непотребств твоих! Смотри, сколько боли я претерпела из-за них! Когда я поднималась каждый раз, чтобы пройти к полкам с книгами, я почти всегда запиналась и спотыкалась о них. Я падала, ушибалась, ранилась и кровоточила. Но ты не соизволил  проявить интерес ко мне! Ты почти никогда не интересовался о моём здоровье и самочувствии! Разве я заслужила такого твоего отношения ко мне?! Я, твоя Совесть, твоя помощница, данная тебе на время скоротечной жизни твоей Царём Небесной страны! Сколько труда мне приходится делать для тебя, потому что твой светильник часто не ярко горит! Ты часто сваливаешь на меня весь груз твоих необдуманных хорошо, поспешных и легкомысленных решений! А одни только праздные слова чего стоят?!
- О Совесть! Так тяжело мне сейчас! Помоги мне! Мне страшно в глубине моего сердца! Помоги мне наполнить моё сердце и мой разум также страхом твоим!
- Ты очень важное просишь. Но я не владею страхом. Страх даёт только Царь Небесной страны, если Его Книгу Жизни читаешь почаще!
- Совесть! Помоги мне, прошу тебя и умоляю! Очисти мою жизнь от моих заблуждений и ошибок, от дел плотских!
- Ты должен попросить об этом Сына Человеческого. Он огорчён тобой в последнее время.
- Разве я мог Его также чем-то сильно огорчить?! Я всё время стараюсь верно служить Ему изо всех сил. Поэтому, я и разыскиваю в этой стране Отчаяния блудных сыновей и дочерей, чтобы приводить их к Нему.
- Не гордись собой!!
Совесть отвернулась от него резко, и посланник сник и умолк на минуту.
Увидев слёзы на его глазах, она повернулась к нему и сказала: “Ладно! Я отложу на время мою строгость к тебе. Хочешь знать, почему Сын Человеческий часто огорчён тобой в последнее время?”
Посланник молчал. Покой удалился от его души и трепет и дрожь охватили всё его существо, всю его душу и даже тело.
- Ты осквернил собой то место за моим столом, куда приходит и садится Сын Человеческий беседовать со мной. То место за столом должно принадлежать только Ему и ты никогда не имел права прийти и занять его. Ты самолично и самовольно вот уже несколько раз приходил и садился на то место и без страха и стеснения пытался учить меня! Ты пытался учить меня своей человеческой земной мудрости. Но разве я от тебя, чтобы ты приходил и учил меня? В первую очередь ты меня этим оскорбил, но больше того даже, ты этим оскорбил Сына Царя!
- Я.. Я не могу даже представить себе, что мог так поступать!
- Это потому произошло с тобой такое преступное изволение, что ты надеялся часто на разум твой.
- Совесть! Прошу тебя! Не суди меня строго! Вспомни из какого праха Царь сотворил нас людей! Я никогда не хотел никого оскорбить или унизить! Ни тебя, ни Сына Человеского!
- Прах ты есть и в прах возвратишься! Но если ты не будешь надеяться на разум твой и не будешь пренебрегать хорошим общением со мной, то я смягчусь к тебе и не буду более так строгой. Ты виноват перед Царём и Сыном Его. Теперь ты должен обратиться к Ним и побеседовать. Всё что могла, я тебе уже сказала!
- Совесть! Прошу тебя! Помоги мне! Я очень редко искал близости с Царём и Его Сыном в последнее время. Часто мне кажется, что мои молитвенные слова не достигают до неба.
- Это потому, что ты часто был очень невнимателен к своей душе и сам отягчил твоё сердце духовной суетой. Вместо того, чтобы искать тишины и покоя, чтобы настраивать свой слух и зрение на общение с Сыном Человеческим, ты самодовольно любовался плодами твоих хороших дел! Ты много делал хороших дел для Царя и Его Сына. Но ты не должен был на этом основании построить свою праведность! Ты даже стал жесток! Посмотри как ты стал плохо слышать и видеть! Ты перестал узнавать время посещения твоего и слышать голос Стучащего в дверь твоего сердца. Ты говоришь что твои молитвенные слова не достигают до неба? Сын Царя уже много раз напрямую и близко Сам подходил к двери твоего сердца, но ты был обольщён твоим сильным “Я”, самим собой. Виноват во всём только ты лишь сам и ты не можешь обвинить в этом никого. Если бы я подчинялась тебе во всём и поступала также, то ты давно бы уже шёл по пути погибели. Но в том то и есть великое благо для тебя, что я впускаю Сына Человеческого побеседовать со мной, и Он это Сам Тот, Кто вразумляет меня и подсказывает, что говорить тебе и как мне беседовать с тобой.
- Совесть, спасибо тебе за твой урок мне сегодня. Я постараюсь никогда не забыть его. Я постараюсь исправиться!
- Скажи об этом Царю во Имя Сына Человеческого!
Посланник склонился на колени и в молитве стал просить Царя и Сына Человеческого очистить его сердце от заблуждений, чёрствости, жестокости и надменности. Просил он слёзно вернуть ему чуткость духовного слышания и видения, потому что понял он через голос своей Совести, что допустил себя до того, что огрубело сердце его, и ушами своими он с трудом стал слышать, и очи свои духовные сомкнул.
- Прежде, чем ты перестанешь сейчас слышать громкий голос мой, я хочу кое-что ещё тебе сказать.
Но она вдруг замолчала. Посланник, поднявшись с молитвы, ждал терпеливо, но Совесть почему то молчала. Он тогда стал искать близости с Тем, кто послал к нему Совесть.
Он стал молиться Сыну Человескому, взывая так: “Иешуа! Сын Царя! Я так отягчил свою Совесть небрежностью и равнодушием к моей собственной душе, что недостоин уже больше приводить к тебе блудных сыновей и дочерей! Прости меня! Приди ко мне и спаси меня!”
Но и Сын Человеческий почему то молчал! Он начал догадываться, что теперь должен разобраться с собой и в разуме своём. О себе Совесть всё ему объяснила. Но с разумом своим ему почему то было трудно сладить. Совесть предлагала ему одно, но разум твердил почему то другое! Разум советовал ему не тратить и не расточать его талантов для Царства Небесной страны. Он много предъявил ему претензий в слабохарактерности и безволии. Разум осудил его желания быть ближе к Царю, потому что через то он много терял в силе ума плотского. Разум стал требовать от посланника, чтобы он очень дорожил временем, так как много дел ему ещё надо было сделать и для себя. Разум потребовал, чтобы он всегда составлял для себя план дальнейшей его жизни и расчитывал свои силы для всех дел в будущем. Вдобавок ко всему, разум его ещё и обвинил его в том, что он перестал тренироваться в различных умениях и перестал развивать свои способности. В конечном счёте, разум поставил посланнику ультиматум, заявив, что если он не перестанет тратить время на свои духовные искания, то он конечно же в обиде своей преподнесёт ему осечку на каком-нибудь важном деле. Посланник догадался, что в делах земных, он уж конечно просто всё развалит и никто ему в том не поможет. Он испугался сам себя, своего разума в тот момент, потому что побоялся запутаться в борьбе между нуждой души и материальными нуждами для своей плоти. Ведь Совесть твердила ему о важности внимания к своей душе, а разум требовал неукоснительного следования порядкам и правилам в обществе стяжателей богатств земных. Чем больше он думал и размышлял, тем тяжелей ему становилось. Он понял, что без отказа от благополучия и преимуществ земных, он просто не сможет далее хорошо ладить со своей Совестью. Душе его хотелось всего только приятного в жизни, но Совесть призывала его принимать не только сладкое, но и горькое и даже ещё быть благодарным за него. Хотя посланник не был обременён многой суетой житейской и посвятил свою жизнь спасению блудных сыновей и дочерей, но частая нехватка пищи и другие потребности подталкивали его к тому, чтобы он больше соглашался с разумом и душой своей, нежели прислушивался к голосу Совести. В этой борьбе плоти и духа, он не заметил, как тихо подошёл к нему путник по имени Компромисс.
Он сказал: “Слышал я всё, о чём говорила с тобой Совесть и разум твой! Но вот теперь ты послушай и меня. Если хочешь радостной и счастливой жизни, постарайся не замечать всех, кому может потребоваться твоя помощь на этих широких путях. Только и всего! Когда тебе выгодно, тогда ты и иди спасать заблудших. Разве ты сильнее обстоятельств? Или ты думаешь, что Царь Небесной страны только и следит постоянно за тобой, чтобы восполнять твои нужды? Теряя свою выгоду и обременяя себя непосильными заботами о других, ты просто изнемождаешь себя! Посмотри на себя, как ты постарел и выглядишь бедным и больным! Разве этого хотят видеть от тебя окружающие люди? Ведь ты одним своим видом только уже отталкиваешь от себя приличных и благословенных людей!”
Тут вступил в разговор брат Возлюбленный.
Он сказал: “Что то похожее я уже слышал в горниле страдания от шести путников, попавшихся в сети лукавые. Брат мой, не унывай и не огорчайся обличениями Совести. Кого Царь Небесной страны любит, тех и наказывает для пользы вечных дней, а не для этой скоротечной земной суеты! Берегись сетей лукавых, которые плетут своим языком такие неискренние и двуличные люди как этот Компромисс!”
Компромисс, услышав то, весь побагровел от злости, но видя перевес сил не в свою пользу, резко повернулся и поспешно пошёл прочь в сторону крепости.
Возлюбленный добавил: “Хорошо, что он ушёл! У него только все мысли об угождении плоти.”
Посланник на это ответил: “Да!.. Через многое я прошёл на этих путях. Многое повидал и старался много не думать о себе.”
Совесть тут снова проговорила: “Вот в этом ты правильно поступал, несмотря на то, что разум твердил тебе другое. Таким образом ты учился верить и доверяться промыслу Царя. Прочувствовал ли ты хорошо, как трудна бывает борьба со своим разумом?”
- О!! Это ужасно трудная борьба! Как много нужно духовных сил, чтобы не обращать внимания на этих мудрецов!
- Они мудры в своих глазах, но Царь знает им цену! Если бы Он не был милосерд, то давно лишил бы таких мудрецов их земной мудрости. Но он и так наказывает их сурово. Ведь они никогда в своей жизни не пойдут путём веры! И уже в этом они очень сурово наказаны. Они никогда не слушают голоса своей Совести и свои души кормят суррогатами со стола Веельзевула. Они много пьют той воды с парящих источников, в которых размешивают сласти слуги хозяина крепости.
Вдруг заговорила Книга Жизни: “Положи, Господи, охрану устам моим, и огради двери уст моих; не дай уклониться сердцу моему к словам лукавым для извинения дел греховных вместе с людьми, делающими беззаконие, и да не вкушу я от сластей их. Пусть наказывает меня праведник: это милость; пусть обличает меня: это лучший елей, который не повредит голове моей.”
Хозяин крепости очень ценил Компромисса. Хоть он и дошёл уже однажды до крепости, но всё ещё ходил среди путников на широких дорогах и притворялся благодетелем. У него было важное задание от Веельзевула - смущать и соблазнять странников, в случае - если бы они начали беседовать со своей Совестью. Когда путники начинали исследовать свои принципы и цели в жизни, Компромисс подходя внушал им, что нет ничего страшного в том, если они заблудились и на неверном пути. Он убеждал их, что самое главное не делать ещё большего зла в жизни, в сравнении в с тем, что другие люди делают. О том, что есть совершенно другой путь в жизни и образ любви в Царском Сыне и идеал жертвенности, он умалчивал и скрывал. Такое у него было задание от Веельзевула, чтобы люди даже не помышляли о совершенстве духовном.
Такие глубокие истины преподнесла ему Совесть, а он посланник даже и не подозревал, что на стороне плоти стоят его разум и душа; а на стороне духа лишь только Совесть. То, что душа может стоять на стороне плоти, стало для него новым откровением, о чём он не размышлял ранее и себя не исследовал. Понял он тогда, как сильно пал в грех и несовершенство первый человек и его жена. Ещё он понял, что в такой трудной борьбе духа с плотью, доверять Царю и слышать голос Совести имеет решающее значение в победе духа над плотью.
После такой трудной борьбы и новых откровений, душа, обиженная на принуждение к борьбе и лишению наслаждений плотских, отвернулась и замкнулась в себе. Тогда посланник решил побеседовать со своей душой.
Он её спросил: “Душа. Неужели ты так сильно обиделась на громкий голос моей Совести?”
- Обиделась? Это не то слово! Ты просто жесток ко мне, и не обращаешь на меня никакого внимания! Разве тебе плохо со мною, что ты то с Совестью беседуешь, то с разумом? Посмотри вокруг на красоту мироздания! Всё это сотворено чтобы ты пользовался этим и наслаждался. Царь наделил тебя талантами и способностью превращать их в прибыли. Если тебе это неизвестно, то спроси у других людей, как они берегут свою душу, чтобы чувства влечения к красоте и другим наслаждениям земным не остывали у них! Ведь в красоте и есть совершенство! А в наслаждениях люди подчёркивают сами собой, что они ценят и любят приятное от творения Творца. Разве ты не видишь, что красота двигает весь род человеческий к лучшему пониманию себя и единения с природой вокруг? Это просто нужно быть слепым, чтобы не видеть, как ты человек способен ценить гармонию природы и воспевать её красоту и прославлять её в песнях и художествах. Красоте поклонялись все роды людей и ты должен также её ценить и выражать в своём творчестве. Зачем тебе омрачать твоё сердце какой-то любовью к блудным сыновьям и дочерям? Разве ты не видишь, что эта любовь приводит тебя часто к искушениям и испытаниям? Разве ты не видишь, что многие не понимают эту твою любовь? Оттого ты и боишься сам себя порой, когда остаёшься наедине. Хотя Совесть тебя и упрекнула в слабом огне светильника, но ты же ведь не слепой сам по себе, чтобы видеть всю красоту вокруг и власть наслаждений над людьми?! Убедись, что нет на свете ничего прекраснее и совершенней, чем наполнять своё сердце желаниями и чувствами, чтобы ценить красоту во всём творении и познавать наслаждения во всём!
Душа затронула струны его сердца с необычной стороны. Да, он посланник только что исповедовался перед Царём в чёрствости своего сердца. Но как быть с желаниями его души к прекрасному и возвышенному? Он также вспомнил о своей красивой молодой жене и милых его сердцу детях и защемило сердце его. Какая то необъяснимая тоска вдруг вползла к нему в сердце и заныло оно от обиды и зависти. Он вспомнил о своих друзьях и оставленном доме, о своей семье. Вспомнил он также об обидах его супруги в ответ на его желания идти и спасать блудных сыновей и дочерей. Ещё он вспомнил о богатых своих соседях, которые так успешно добились земного счастья для себя и своих семей. Они многие стали жить красиво. Они ценили роскошь и изящество в быту. Много вещей они приобретали и ценили. Ценили они также заботу друг о друге и помощь. Многие из них искренне считали себя счастливыми, потому что душа у них была мягкая и восприимчивая. Друг друга называли они душевными и добрыми, и конечно же ценили знания о достоинстве красоты в мебели и одежде, в устройстве их быта и манер возвышенных культурных. Но так было не всегда и недолго. На этой последней мысли он вдруг остановился! Не всегда и недолго! Он смутился от противоречивых притязаний к нему его Совести, разума и души. Перед Совестью он был виноват. Перед разумом он чувствовал себя неудачником и невеждой. Для своей же души он стал как-будто чужым, лишая её радости блаженства в чувственных наслаждениях. Противоречия просто разрывали его грудь и думалось ему о том, как слаб и стар он стал. В своей немощи духовной показалось ему, что он заблудился и не знает ответов на многие вопросы.
Но вот он опять вспомнил ту мысль: “Не всегда и недолго!”
Разум неохотно согласился, что душевные порывы ветрены и наслаждения скоротечны.
Совесть же торжествующе смотрела ему прямо в глаза.
Он заплакал. Ему стало жалко себя и обидно за свою семью и детей. Он уже приготовился поспорить с Совестью, но вдруг свет в его светильнике задрожал неровно и он испугался. Взглянув на унывшего и молчаливого Возлюбленного и на всех остальных заснувших в ночи путников, он вдруг очень ясно понял в своей Совести и разуме и душе, что нет ничего на свете красивей верности и жертвенной любви. Он встал на молитву и долго, долго молился в тиши ночной. После молитвы ему стало ещё ясней, как трудно было Сыну Человеческому в Его земном служении людям. Ещё он понял, что только верою он может победить в себе все разногласия и противоречия между Совестью, разумом и душой!
Совесть снова заговорила: “Ну теперь ты также узнал, как тяжела бывает борьба со своей душой?”
Посланник лишь вздохнул глубоко в ответ, и кивком головы дал знать Совести, что согласен с тем, что очень тяжела бывает борьба с душой своей также.
Совесть произнесла: “Знаешь ли ты человек, отчего у тебя такая трудная борьба с самим собой?”
- Не знаю.
- Потому что ты незаметно для себя допустил в своё сердце много непотребств и пристрастий, прихотей и чувственных наслаждений, которые потом стали идолами для тебя.
- Идолами?!
-Да идолами! Потому что они так ценны для тебя и ты дорожишь ими. Ты даже ведом ими и не можешь никак от них освободиться. Всё это происходит потому, что ты очень полюбил их.
- Неправда Совесть!!
Он почти вскрикнул, но тут же осёкся.
- Неправда говоришь?!
Посланник побледнел. В глазах совести он увидел свершающийся суд над собою. Он уже тише произнёс: “Я просто недооценивал опасности моих увлечений красотой и другими наслаждениями плоти. Неужели это всё так серьёзно?”
- Очень серьёзно! Не сразу твои увлечения стали идолами в твоём сердце. Поначалу тебе казалось, что ты сам контролируешь свои желания и пристрастия. Но потом постепенно и незаметно они стали контролировать твою жизнь и взяли верх над тобою.
- Да! Ты права Совесть! Ты знаешь всего меня совершенно. Ни одно желание, ни одна мысль никогда не ускользнёт от твоего проницательного взора. Так как мне нечего таить от тебя и ты знаешь всё обо мне, то помоги мне понять, где я оступился в моей жизни и где допустил идолов в моё сердце?
- Сразу же там, где ты не искал близости с Царём. В ревности Своей, Царь позволяет человеку или всегда быть полностью наполненным Им, или волочить свою жизнь по пути компромиссов и отпадений. Царь не любит поверхностного равнодушного поклонения Себе. Или человек весь без остатка отдаётся Ему, либо Он оставляет человека самому себе, своим заблуждениям, пристрастиям и идолам.
- Я не знал Царя таким! Но знаю, что ты Совесть во всём этом права. От тебя никуда мне не скрыться, и ни в чём не найти покоя в моей жизни, если только я забуду или отвернусь от тебя. Я должен полюбить тебя, но от тебя же мне и тяжело и горько порой. Ты совесть мне друг, но и в тоже самое время и судья. Всё что ты мне говоришь, истинная правда.
- Вот тут то мы и подошли к самому главному. Ты бы мне не говорил ничего такого, если бы не испытывал почтения и страха предо мною. Но ты сам о себе знаешь, что когда ты в первый раз поблагодарил Царя за своё спасение, ты даже не мог и мысли допустить, что твои увлечения в будущем могут стать преградой и идолами. В первые дни твоего обращения ты любовался Им и искал каждый час, каждый день близости с Ним. Зато и рос ты быстро в понимании Небесной мудрости. Ты был увлечён Самим Царём, Его Сыном Иешуа. Но потом ты стал остывать в твоей любви к Ним, и появилось много в твоём сердце пустого места, куда ворвались разнообразные мысли и желания непрошеными гостями. Когда Царь родил тебя Словом Своим живым, ты всегда искал знания и мудрости от Него. Но потом ты посчитал себя уже хорошо знающим твои отношения с Царём и стал уповать на свою праведность. Уповая же на свою праведность, ты перестал ценить милость и прощение Царя через Его откровения. Как же ты хочешь опять приблизиться к Царю, если хорошо не понял своей вины перед Ним?
- Я виноват! Но как мне теперь приблизиться к Нему? Как мне теперь вернуться в доброе расположение Его ко мне? Помоги мне Совесть!
- Хорошо! Я тебе помогу, сначала убери из своего сердце всё, что непотребно.
Снова заговорила Книга Жизни: “Тогда придите - и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное, - как снег убелю; если будут красны, как пурпур, - как волну убелю.”
Совесть продолжила говорить: “Твои неботребства и увлечения, они стали красными и багряными грехами перед Царём. Царь хочет, чтобы ты стал рассудительным и пришёл к нему с исповеданием.”
Посланник замолчал. Он уже несколько раз исповедовался перед Царём. Но вдруг неверие вползло ядовитой змеёй в его душу и сердце. Ему трудно было поверить, что он сможет сразу от всего непотребного отказаться. Разум у него смутился. Когда в первый раз в своей жизни он просил Царя о прощении, он ясно понимал свою вину и жестокость и коварство окружающего мира. Но теперь вот во второй раз, он понимал свою вину, но мир уже не казался ему ни жестоким, ни коварным. Он смирился со многими компромиссами и нечистотой в своей жизни и отказаться от своих вредных привычек ему не хотелось.
Зная его мысли, Совесть сказала: “Ну что же! Ладно! Я устала с тобой говорить. Ты должен теперь будешь пережить наказание. Да, ты правильно понимаешь меня, что я твоя Совесть тебе и друг и судья. Но теперь ты должен будешь по немощи своей в послушании мне, подвергнуться суду от Царя. Другого выхода я не вижу! Я передаю свою власть над тобою в руки Сына Человеческого. От него ты должен будешь принять страдание для исправления.”
Слушая этот разговор, Возлюбленный обратился к посланнику: “Брат мой! Не страшись страданий! По немощи нашей Совести в нас, страдания помогают нам лучше понять нашу вину перед Сыном Человеческим. Просто у Царя наверное другого способа нет, чтобы заставить нас поверить в необходимость исправления.”