Теперь она выходит только ночью...

Всего лишь тень от роскоши былой,
Полуразрушен кров, ступени, стены –
Заброшен дом, цветник порос травой,
Забытый сад – заложник перемены,
В нём мёртвые качели не скрипят,
И листья на деревьях почернели,
Была здесь жизнь лет сто тому назад,
На побледневших фото это время
Ещё хранится, теплится едва.
Кто знает, всё могло бы быть иначе.
И только призрак помнит те слова,
А для живых они хоть что-то значат?

Здесь детские звучали голоса,
Счастливый смех, приёмы и прогулки...
Когда двенадцать ночи на часах
Их отголоски раздаются гулко
От ветхих стен в ночи отражены,
И кружит ветер паутины платье.
Воспоминанья – это те же сны
Той, что осталась в доме в час проклятья.
В саду качели помнят её смех,
А на портрете боль живого взгляда!
Зима, охота, кровь и волчий мех...
Она просила: «не стреляй, не надо!»

Волк оказался очень непростым,
Пришла расправа из лесу, расплата!
Сосед охоту эту не простил,
Кричал, что не за волка мстит – за брата!
Она одна лишь спрятаться смогла,
Но с внешней стороны щеколда прочно
Её навеки в доме заперла...
Теперь она выходит только ночью,
Гуляет по владениям своим,
На звёзды смотрит, а её не видят.
Столетия заметны лишь живым,
А призрак из застенка уж не выйдет.