Толчок луны поэма новая редакция

                Злоба  тяжела.
                Подлость  омерзительна.



         ГЛАВА  ПЕРВАЯ
              1

Утро  пробуждалось воссияньем  солнца.
В лужах  , на  асфальте, лучики дрожат.
С березовой  сережки капнула  слезенка.
Небо  голубое смотрится на парк.
В точку  горизонта я гляжу недвижна--
Тут  же  гига-волной картиночка плывет,
Влево изогнулась  синь неслышно,
Вспыхнул осиянно  свет-горизонт.
Купол онебесный окатился блеском,
Давление поднялось--тучка разошлась.
/,,Может, хоть на время, солнышко проглянет,,/
И на стол  кухонный  ставлю пакет.
Я в него влагаю банку с мясом,
Стопочкой тарелки, стаканы, огурцы,
Водки бутылку с помидором красным,
Вилки, ножик, шампуры, нарезаны хлебцы.
Щавель-супчик я залпом проглотила,
Брюки  одевала, ботинки , погодя,
Бросила в пакетик дождевик-накидку,
Звякнули ключики в кармане не спроста.
Встретиться с подругой отправились с Сережей.
Вышли с автобуса. Лида ждет все та:
Белые кроссовки с плотною шнуровкой.
В брюках безупречных теснится полнота.
Кожаная куртка с золотою молнией.
Бархатны перчатки  на пухленьких  перстах,
Ручек лебяжьих, прижавших пальчонками
С одеждой, с водою сумку нелегку, ахх.

--Здравствуй, Лида, говорю в пол голоса.
Лида мягко-лейно перчаточку сняла,
Пальчики лебяжьи продела в темень волоса,
Волосы распущенны резинкой собрала.
Блеск атласный волос вправила за ухо,
В ресницах затаилась смешинка-красота.
Очи голубые не скроют бодрость духа.
Загадкой улыбаются помадовы уста.
Шелковый платочек  ласкою лелеет
Плеч полнопокатых под сорочкой-снег.
Прикатил автобус. Втиснулись в него смело.
Сегодня праздник радостный--летний  денек.
--Как, Лида, настроение?--я тихо  вопрошала.
--Готова горы сдвинуть,--склонившись, говорит.
Шепотом болтали. Про всякое смеялись.
Вот и остановка. И сфальт чернит.
Перешли дорогу. В росистой травке
Местами попадаются заостренны листы.
--Заходи. Видишь  ягодки явно?
--Айда.  Сережа, сумки здесь посторожи.
Приклонив поклажу, у тонкое рябины,
Красны землянички там и там видны.
Пухленькая Лида с полянки-середины
Ароматну ягодку устами пригубила.
Сочную шершавость с кустика сняла.
Сладость земляничная в устах стаяла.
Пальчики лебяжьи спелость обрывали.
Горсть земляники лихо собрала.
На солнечной полянке ягоды сбирались,
Кружку спело-красной я то ж наполнила.
--Сережа, угощайся, -- предложила мальцу.
--Спасибо. Не хочу я,-- про себя бурчал.
Он неотрывно глядит в мобильник кнопочный.
Щебет звонких птичек  радует едва.
Небо теряется в иглах синь-сосновых.
Не радуют росинки на трепетных травах.
Орешник мокро-листьями нет, не позабавит.
Летние лазури не осчастливят взгляд.
Сережа в мобильник  тупо уставился.
/,,Глупый. Разве можно лес не любить вот так?,,/

КрУгом озираясь, в орешнике сонном,
С моха мягко-мокрого ,сгребая листву,...
--Лида, я минутку. Вижу шляпку зонтика.
Стремительно, сминая стопами крапиву,
Бегу. У сосны вижу темну шляпку,
С бляжками на шляпке. Ближе подхожу.
Крохкую, острожно ,гриб надламываю.
Шляпку, низом млечную ,в пакет ложу.
В радость огляделась. Вот пенечек старый.
Зонтик круп-боченком махонький торчит.
Ели лапу вздыбила. В листьях пары
--Зонтики-боченки. Собираю их.
С кружкой земляники, с зонтика-грибами,
К подруге пробираясь, нарвала крапивы,
Со жгучею охапкой, с сумкой и цветами,
К кирпичному забору подошли мы деловы.

Посреди участка, уютно размещенна,
Дача небольшая, в два этажа.
Сайдинг голубеет на боковой, на стенке,
Капли бирюзовые искрами дрожат.
Фасад округлый, лимонно-ослепленный,
Бусинки, стекая, струйками блестят.
Окна, узко-арочны, бело-обрамленны.
На синие отливы каплется вода.
Эркер  балконный голубо-отделяет
Лимонный окрас здания--первый этаж.
Синяя жесть бордюру покрывает,
Лесенкой сбегая, округ  встречно, аж.
Эллипса строение отмостка огибает.
Просыпана песочком отмостка  как-ни-как.
След там по периметру кошечки сверкает--
Под кустиком ловить полевых мышат.

Второй этаж--из дерева, с крышей  ондулиновой.
Помню, энным летом крыла крышу я:
Ступив на обрешетку, с лестницы недлинной,
Молоток ложила  на рейку 5 на 5.
К себе придвигала гвоздики рифленые.
--Подавайте лист, ну- ка, аккурат.
К Сереже обращаюсь/ помощник вяло-ленный.
Перчатки он меняет на день по 20 раз/.
Ондулин волнистый натужно подымает.
Давя обрешетку, коричневатый лист,
Размером метр на два, я принимаю,
Тяну его неспешно на дальний низ.
С карниза, близ отлива, ложила  плотно.
Уровнем отметила горизонталь слегка.
Вбиваю надежно гвоздик рифленый.
Шапочка квадратная пластмассово-крепка.
Сверху к низу гвозди прибиваю.
Прибить середину не забываю шаг.
ВОлной на волну лист прилагаю...
Пятый..и и..десятый. Закрыт четвертак.
Выше, внахлест, ондулин ложИтся...
/За месяц мы покрыли крышу, кажись.
Легче достраивать под кровлей дачу.
От проливных дождей независишь так./

С Лидой,  я быстро жердь переступила.
По узкой тропинке ступаю близко гряд.
Слева крапиву любовно разложила
На грядочки короткие под кустики-томат.
Вырвала безжалостно лебеду, мокрицу,
Руки окунула в ведро с водой.
Бодрит приятно холодная водица.
Лице опрыснула я с краника струей.

Справа--грядок несколько клубники ранней.
Подале лук , редиска росточкой проросли.
--Под листочком ягоды созрели, глянь-ка.
К грядке подобралась я. Выше земли,
В росах хладно-струйных,  раздвигала листья.
Там и там пурпурио-ягодка росла.
На тонких прогибах  созревала сладкая.
Гроздями шершавыми к травке прилегла.
Местами на дорожку припадали стебли
С клубникою тяжелой. С край стебля слабого,
Бережно подняла я гроздья недозрелые.
С листьями соседними ножки соплела.
Грядки обошла, пригоршню нарвала.
Крупная шершавость спело-тяжела.
С Лидой поделилась. Подруга улыбалась.
,,Спасибо,, драгоценное мил-произнесла.
В устах, соком омытым, клубника стаяла.
Я то ж одну сглотнула. Присела нарвать лук.
Зелено-молодые побеги в изумрудах.
Вот перье загибаю. Роса прозрачная
Каплей переливной покатилась светло.
Я вывернула бережно нежный росток,
А за ним и третий,и пятый  пучочек.
Лук в пакет сложила мягко-аккурат.
/С луком, с огурцом салат не помешает/.
Мокрые листочки салатово блестят.
Росток упругий с корнем вырывала.
Росы серебристые резко отрясла.
В пакетик паковала свежий салатик.
С десяток  свеже-мокрые  добавила туда ж.
В сумку отправляла счастье дачное.
К дверям терассы, вконец, я подошла.

Стена терассы  вогнута так плавно.
Кирпично-силикатная стена в один этаж.
Окна самодельные. Всего их 20-ть.
В городе , зимою, мастерила так:
Глянешь на оконце. Стекло в узорах.
Тонким искр-изыскам радуется глаз.
Думаю--изъянов нет в хрупких зарисовках.
Недопустима грубая ошибка даже раз.
Бруски двух-метровые я в ,,Гемме,, покупала
/За копейку малую  полученной в трудах,
В колхозе заработанной на ,,камнях,, с Аллой/.
Бруски домой возила я штук по пять.
По линии пилила на кухне осторожно,
Грань страшась нарушить /иначе  стык  кривой/.
Бруски поперечны, боковые, наклонно-ровно,
Пазы углюбляла  мелкою пилой.
Несложный монтаж на завтра составляла.
Клеем укрепляла, соединив узлы.
После просыхания, шурупами накладки,
Отверткою крепила уголки светлы.
Внутрь контура штапики вбивала вечерами.
Назавтра краской белою любовно красила.
Пришлось две зимы провозиться с рамами.
Сейчас они в проемах стеклами блестят.
Мизинцем проведешь  шерпатый штапик.
Распиленный брусок вспомнится тот час.
Время стройки вспомнить так приятно.
И перечитку книжек строительных  не раз.

Вставила с трудом я окно на террасу.
Большое. Разностеклами глядится на закат.
В землицу посадила близ окна, рядом
Раннею весною роз кустик-маловат.
Закат вечерний, малиново-снижаясь,
Гроздьями розалий, ах, любуется.
Капелька-жемчужина, поволнуясь буд-то,
С листика катится,мило сокрушась.
Цветы благоухают в лучах заката.
Прильнули ветви лаской к стеклу прозрачному.
В раму смотрится краса-отрада.
Вот оно блаженство дачного труда.
Рука невольно ленточку потянет,
Узел поправляя на бутоне роз.
Вьющаяся роза, гроздию склоняет,
Ах, обласкает прохладностию рос.
Крохотная роза в шипах проглянет.
Не страшась царапин, раздвигаешь куст.
Роза нежно-юная аромо-воссияет
Красой полуотверстой. Вдыхаешь розы уст.

                2

Но не Его ладони, розово-душистые,
Трогательной лаской примут розы лик.
Очи, синь-глубокие трепетною живостью ,
Нет, не заглядятся на розы лист.
Перст с кольцом бесценным скользь не полоснется,
Секатором срезая увядший побег.
Улыбке не склонится роза юно-светлая,
Не прослезится хладной росинкою-бег.
Благоухая сладко, дыханьем упиваясь,
Колено оголенное не тронет  колкий шип.
Плеч белопленительных солнышко не окупает,
Встречно не услышу любови тайной всхлип.
И крепких рук сближением, и бриз- прикосновением,
И бег в покой по лестнице, касанием-балуй,
Игра-мил-отторжением и поворот пленением,
С улыбчивым молчанием--жаркий поцелуй.
И молнию , разъемля, не оголяешь срочно
Плечи. Поцелуям нет числа.
Пуговка за пуговкой не прыснет огорошками,
Руками не объемлешь, жар лия.
И губ полнопунцовых, дыханьем--не со мною.
Сладостной истомой слетает дрожь,
Счастьем запредельным, призывною душою--
Предобморок летуче срываю прочь.
И горестно, и тягостно молча  воздыхая,
Достаю с кармана два ключа.

Ключик повернула. Двери распахнула.
С подругою ступили на бетонный плац.
Проем перешагнули. Округ оглянулись.
Напротив открыта дверь-бела.
Внутрь спальни прямиком тут направились.
Печка-буржуйка темнеет у окна.
/Гибсокартон с Сережей крепили недавно.
Обои не поклеили. Денег нет, пока./
Но фотообои разгладили отлично.
Его лицо с портрета смотрит, на меня.
Челка с завитушкой зачесана привычно.
Губы полночувственны так сладостно манят.
Глянцево-изогнутых я уст касалась.
Изгиб красой чувствительной пронзает до нутра.
Тихоблаженство ознобом катИт, казалось.
Очи поволокой сверкнули и не зря.
Слезою навернулась нелюбовь внезапно.
Всплакнуть непозволительно. Глотаю ком в слезах.
/Уже ль сорвать так тягостно клубнику в каплях,
Проездом мимолетным, со мной пройдясь в рядах?
Руку покрывая приветливо, приятельски,
Галантною походкой не залюбуюсь, ах,
Грудь обнаженную не трону без рубашечки,
Мило-лилейной шеи не чмокну впопыхах.
С куста смородины, с ягодою черной,
Гроздьями провисших, когда присядешь ты:
Перстами осторожно, срывая отборную,
Жемчужно чернь надкусишь, прыскаясь-аи.
Сочность темным блеском медово-стает
И третья, и двадцатая сладостно в устах.
Колкий  крыжовник не дернишь ,играя.
Горькая, с прожилками и тверда кора.
С хрустом не надкусишь жесткий крыжовник.
Наверно, по тропинке к парнику пройдешь.
Приметишь цветочек близ шиповника.
Он головкой солнца на солнышке растет.
Трогательно-трепетно, с ножки тонкой,
Знаю, не сорвешь лютиков букет.
К парнику, подкравшись, скрозь дырочку на пленке,
Желтый увидишь огурца побег.
Под пленкой соцветья  острожно минуешь.
Запах свежей завязи ,может, вдохнешь.
В узкую прорезь, пролазно прогнувшись,
Колючка огурчика лаской не лизнет.
На земле , подале, меж мокрыми листами,
Огурчик торопливо, ужель достаешь,
Мягко-осторожно, длинно-пальцами,
Стебель придержав, огурчик провернешь?
Колкий первенец, с хвостиком срывая,
Шмель  жужжаньем ревности тебя не спугнет.
/Огурчик в водоеме, может, промывая,
Высоко-изящно, в рост встаешь./
Идя по тропинке, на щавель натыкаясь,
Щавель в дырочках тут-же не сорвешь,
По-детски хладно-влажный листик, глотая,
Зелень молодая кисло не взбодрит.
Божья коровка, пылко блестая,
На щавеле качаясь , прогиб багрит.
Крылышками , дрогнув, взлетит, трепыхая,
Цепкая сядет. С манжетки не скользит.
Крахмала чураясь, вспыхнет крылами,
Глянцево-багрово точками дробя.
Виясь, полетает меж вишенки цветами,
Надолго-далеко нектар наскребя.
Мурлыча мотивчик, ты плод не окунаешь
В воду. На донце камни дрожат.
Лазурь отражения взор не восхищает.
Здесь нарождалась сонета строка:
  Ужели блеск озерного стекла,
  В которое глядишься одиноко,
  Не замирает отраженьем взгляда,
  Синезатмившим солнца око?

  Уже ли роза, пурпурной позой,
  В лучах купаясь золотого дня,
  Рубин волнующий, рубин лия,
  Не растеряет, как защиту розы?

  И не угаснет пурпур королевы.
  Живительная влага с недр крутых
  Стремится вверх, как к сердцу девы,

  Биением волны в листы--
  С пышным цветеньем королевы,
  С тобой, сдержавшим солнце  у воды.

На донце с песочка лягушка толкнется,
К травке лениво вверх поплывет,
Спинкой салатной, салатово блеснется,
На берег вырываясь, длинно-скокнет.
Лягушку провожая, нет,не приметишь
На стебле василечка зеленых два червя.
Толстые гусеницы, глазами не встретишь,
На стебле, качаясь, не сводят взгляд, дивя.
Что это за пара, подумать на минутку
Некогда. Ладонь не сунешь в водоем.
Пальчики-подушечки к камням не потянулись.
Прозрачность всколебалась. Манжет не промок совсем.
Левой лихорадочно рукав не скатаешь.
Персты белизною--не долго в водах.
Рыбка золотая стебель оплывает.
Пальцы, балуясь, не баюкают так.
Рыбки на поверхность, минуя мизинец,
Плавно уплывают. Рука не взвилась вверх.
Сидя на пенечке, стопы не сдвинешь,
Колени не сомкнуты, на привычный манер.
Улыбчиво галантный не глядишь в вОды.
Лучик скользящий точит грани волн.

Крепкий огуречик в уста не влагаешь,
Жемчугом зубастым  не кусишь колкий плод.
Первенец сладко с хрустом не глотаешь.
Уст увлажненных--не мною жаркий мед.
С ресниц не поймаю скупую горошку,
Взором влюбленным не встречу по утру,
На бритой бородке ямку не трону,
Пояс не объемлю, к груди не прильну.
Шеи бело-милой, увы, не сцелую.
Гордо, воздыхая, не скажу ,,люблю,,.

Ива сторонцей  качнулась печально,
Роняя плакучий блеск-изумруд.
Ветви землю купают опально.
На стуле наблюдаю, как рыбки снуют.

           ОН:
               

,,Творчества источник--страсть и влюбленность.
Страсть позволяет проникнуть в суть.
Открытия венчает страсти озаренность.,,
С ним я согласна. Сафо как-нибудь
Перечитай. Стихи  ее--непревзойденны.
,,Влюбленный в математику дает плоды свои.
Физик не обходится без страсти, известно.
Тем более искусство не может без любви.,,
Наступать на горло собственной песне--
Есть грубое попрание творчества сейчас.
Истина фраз медово-интересна.
Я внове любуюсь светлостью глаз,
Сладко внимая. Память изнывает,
Мечтой излетая в туманности грез.
Лоск его рук белизна оттеняет.
К нему преклонился букет белых роз.
Он стол элегантно  пальчонкой касает,
Когда фарфор чашки чуть поведет.
И блюдцем тишайше звоном играет,
Голос возвысив, монолог он ведет.
Очки он легко мизинцем качает,
Собою украсив зеркальность стола,
Тыльно пальчонкой волос справляет,
Русым  пробором, вОлной с чела.
Злато-запонки с манжетки крахмальной,
Синей рубашки, покровом мил-плеч,
Вверх-вверх, чредою, пуговиц блеском,
Вкруг сильной шеи, с воротом- мал.
Но не со мной грудью лилейной.
Скорее с поклонником, пустой этикет.
Мим вспоминаю вновь свое детство:                /мим--молчание/

Первотворчество, с детства нарождалось,
Самореализация-- познание всего.
Помню, в интернате личность уважали.
Судьба началась не со ,,Спартака,, одного.
Про парапсихологию я узнала поздновато.
На облако воздействие свето-волной,
Удар ионизацией сосредоточием взгляда,
Есть непревзойденный конек мой.
Далее пленительно Он рассуждает:
,,Талант--это энергия,,,--/а как же я?/
При этом запонку манжет поправляет.
,,Шариковы, Швондеры низостью давят.
Умерли преображенские. Развития нету.
К концу 20-го культура увядает.
Худшие размножились. Наглость наступает.
,,Аида,, с автоматом на помойке идет.
К себе талант они не допускают.
Иначе превосходство подвгинет их всех.
Чучл, инстоляции--мусор-- ужасает.
Такова политика властей--и смех, и грех.
Если идеологию  с цензурой добавить,
Закон уважая, ты враг--тот час.
Засланцы-казачки несчастных травят.
Такова подонская политика для нас.
Из нуля не может быть единицы.
Не создать из мусора ,,Фаберже,,-блеск.
В прошлом я вижу наслажденья не крупицы
В театре,и в кино ,и в поэзии.,,

Сколько же усилий Мик. Анджело затратил,
Месяцы и годы напролет, в трудах,
Изваяв ,,Давида,, , совершенства образчик?
Что может малышка?--намазать квадрат,
Криво кружочки, может ,цветочек.
Рядом с Давидом--это лишь шлак.
Дизайн, к сожаленью, искусства ничтожней.
Как на бумаге цветок оживлять,
Так, чтоб хотелось розой дышать?
Не всякий художник пурпур оттеняет.
Труднее ансабль скульптур создать.
Живостью Бернини нас удивляет.
Пракситель, Канова, прекрасны для нас.

Адекватный от грязи взор отвращает.
Спроси у любого, где б хотел быть--
Средь роз, ключевой родник посещая,
Или , в навозе, с свиньею пожить?

Как же прекрасна Гарипова Дина.
Она перепела Адель и Пиаф.
Песню Хьюстон исполнила дивно,
Что музыка льется воздушностью въявь.
Звуки, слетая из уст замирают,
Дины душа так нежно поет,
Что ,,военная песня ,,нас изумляет.
Слеза -благодарность невольно лиет.
Голосом Дины Ave Mariя
С Лоретти божественным звучит в унисон.
Дина--душа России, как мрия.
Ручка торопит строки перезвон:
  Легким порывом ветерка
  Зефир уносит сновиденья.
  Муза поет издалека.
  Эфир ликует наслажденьем.

  Звенит ли редкая капель,
  Жемчужно орошая розы,
  Когда звучит заря-свирель,
  Лучом сжигая пурпур-слезы.

  Тихо-лиющим вдохновеньем,
  Дина поет о вековом.
  Звуки не молкнут утешеньем,

  Застыв в сиянье голубом.
  И длится Музы сладкий стон,
  Заслышав Дины перл-канон.

Дина--душа, Смольянинова--золото.
Светлой звонницей голос звучит.
,,Дзинь,дзинь,, с елочекой,
Песней хрустальной эфиры  пленит.
Голос уносит сладкой отрадой
Мечтой в занебесны выси-мрои.
С ресниц проступают слезы усладой.
Вновь вспоминаю сонета стихи:
  Блеском наутренним роса,
  С золотоструйною пеаной,
  Злато-прозрачно ожила,краса,
  Истаяв пылью тихо-тайной.

  Маковка, трепетно-свежа,
  Песней Евгении пленилась,
  Легким касаньем мотылька,
  Росой лучистой окрушилась.

  И поцелуя жаркий обжиг,
  С маковкой мило-уклоненной,
  Крыльев волнующим ознобом,

  В такт соловьиных песнопений,
  Голосом свет-проникновенным,
  Евгенией--небесно слепившей.
  Нас поразившей.

Шацкая Нина не хуже Шульженко.
Магией голоса, гибкостью рук,
Грацио-позой, образом жеста,
Взмахом руки  выдает полукруг,
Призывно возвысив любови воочию.
И как не воспеть ее мастерство:
  Устами кисс в уста Неины
  Муза вдохнула песнь любви.
  И в сердце вздрогли струны дивны,
  Тайн исцеляя ор-души мои.

  Какое сердце не горит желаньем,
  Надолго завладеть красой,
  Так легкомысленно, без притязаний,
  Пусть завладевшей и моей душой.

  И как постичь суть вдохновенья,
  Пространно углубленных в ор-слова
  И мною искус непреодоленья,

  Легко пронзивших и мой рай.
  Там рай желаний смысл теряет,
  Но обретает смысл Неины мастерства.

              3
--Анна, Анна, о чем ты задумалась?
Лида раскрыла пакетик ненов.
Робу рабочую, платочек ,бесшумно,
Перчатки рабочие сыплет у ног.
В то время, как я цветы поливала,
Айву, салатик, томаты и лук,
Подруга ,неспешно, куртку снимала,
Сложила на столик шелкову блуз.
Под синею робой плечи скрывала,
Нежные ручки в рукав уняла,
Плоские пуговки в ряд застегала,
Брюки спецовки резинкой свела.
Крохотны ступни топчатся в кедах,
Ручки в перчатках мелко стрясла,
На волосы поверх шапка одета.
Конечно, смотрелись и в зеркала.
--Где же Сережа?-- глянулась Лида.
--В мобильник играет. На террасе сидит.
Вот посмотри -- пояс кирпичный.
Дочь помогала пол годика лишь.
Ручкой кирпич подавала обычно.
Я по шнуру ложила ложки.
Швы выправляла она симпатично.
Сейчас за клубникой не съездит. Не жди.
Перед глазами  представилась доча:
Очи дочурки небесно чисты.
На длинных ресницах-- тушь черна, очень.
Пудрою скрыты ланит красоты.
Злато-волос на плечи сбегает.
Челка пробором касает ушка.
Стройна фигура. Ножкой играет.
На  челке застежка, как бантик гибка.
Редко, что спросит, мало, что скажет.
Скудны на фразы девичьи уста.
,,Моцарта,, бросила. Книг не читает.
Грохот колонок рвет тишь утра.
Вот и ушла свет-детства разгульность.
Буд-то за город езжали вчера.
Муза с небес слегка шевельнулась.
И потянулась длиннотой строка:

Лялька-мила приседала зачерпнуть кристалл воды.
Ручеек сбегал игриво в потаеннсти лозы.
Окунула свет-девица  в струи белые персты.
И запели переливно ручья бьющи, перл-аи.
Искры хладного журчанья чаровали жар души,
Ноготки, лилово-бледны, погружалися в пески,
Прерывая мил-роптанье мшистых камешек в тиши,
Омывая любованьем лоск девической руки.
Резкий взмах. Метнула Лялька кропли бисером струи.
На ресницах, дрожь-сияньем, встрепенулся огнь росы,
На огромны сини очи тенью пали ночь ресниц.
И на мир, светло-лазурный, раскрывалась глубь зениц.
Лоб прекрасно украшают брови плавною дугой.
Пурпур милых щечек жарко тронул розой лик родной.
Губы-лал, медово-сладкий, не покажут жемчуг-строй.
Призадумалась дочурка. Видит в травке цвет живой.
Бело-влажный лик лилеи буд-то глянул в бриз ключа,
Преклоняясь ветром вейным лИцем к зеркалу ручья.
У лесного ручеечка кружит листик золотой.
Округляя недвижимый плен зерцала озерца.
На поверхности плывучей всколебалась рябь цветка.
С лепесточка млек-лилеи покатилася роса,
Поклонясь сиянью зорьки, капля канула с листка.
Жемчугами окропилась легко-бризная волна.
Потянула свет-девица персты к лии лепесткам.
Захотелось только каплю снять с продрогшего стручка.
Но  бутона лаской нежной накренился одна.
И в ладоши лоны-лейной канул, снежности даря.
Принимала Лялька-мила лии нежности края
И в немом благодаренье удалилась от ручья.
Улыбнулась Лялька-мила, сотрясая муравья.
Голубые очи Ляльки восторгали небеса.
Белый плен волос Лилюши покрывает голь плеча.
Загорелые коленки будто в крупинках песка,
Бриджи сини мокро-мяты, а в руках лилеи-сон.
Губы, сладостью медовой, тихо шепчут--Вот бутон.
--Ах, Лилюшечка, спасибо,--я цветочек приняла,
Мягко внутрь кармана вдела. Лия млечно-замерла.

Тут картина оборвалась.  Оборвалася строка.
Л.
--Анна, Анна,  что же было дальше?

Дочь и клубнику  не ездит собирать,
Не хочет растянуться на травке устало.
Ножкой поплескаться не сядет у пруда.
Не притронет первый цветочек томата.
Лейкой не опрыснет крыжовник молодой.
Розы кустик  не завяжет просто.
Первенец бурый, вдруг, не найдет
В гущах цветенья на томатных грядах.
В зелени березы с сережкой золотой,
Нет, не залюбуется весеннею порою.
Не схлопнет комара веточкой худой.
У  белой березы  покурить не сядет.
На лезвие косы искось не глянет.
Колючий огурчик, не сорвет, сидя рядом...

Наверно, позабыла стройки начало,
Когда одной лопатой копали рвы.
Дерна заносили на край участка.
К 20-му траншеи были без травы.
К привозу на машине фундаментных блоков,
Помню, проглянулся лучик в облаках.
Машина подъезжала, нагруженая плотно.
В траншею досыпали мы тачки песка.
По вязкой дороге едет к нам дымно.
Скрипит манипулятор. Буксует с угла.
Толстая баба кричит надрывно.
/Она на даче иногда жила./
Крест золотой на шее трясется.
Путь заградила, упершись на трость.
С криком,--Не пущу, бл... Едь обратно!
Машина газанула с проклятьем назад.
В объезд, на участок, манипулятор въезжает,
Вязко оставляя  след глубок.
Приблизилась к траншее. Опоры закрепляет.
Крюком захватила фундаментный блок.
Точно опускает вдоль разметки.
По уровню, с Петрушей, мы правим уголок.
Первый водрузили. Подгоняем меньший.
Скрипит манипулятор. Шутки летят за кусток.

Дочка, тем временем, ложит шампуры
С мясом, с луком, кольцами, вкруг костра.
Очи голубые дыму жмурятся.
Хвостик под косынкой поправить бы пора.
Персты--тонко-юны, ногти лакированы.
Ноготок мизинца с блесткой голубой.
С рыбкой золотою пальчик безымянно-стройный,
Средний ноготочек мутно-розовой.
Пальчик указательный с наклейкою-ромашкой.
С пыльной позолотой ноготок меньшой.
Кроссовки у девчонки розово-туманны.
Джинсы  протерты на бедре с дырой.
Куртка на заклепках. На тАлии карманы,
На груди, на локте липучкой стянуты...

Помню, ввечеру дымился костерик.
Таял в облаках дымкою седой.
Темнело. Дочь шашлыки сготовила.
Приятно манили пряностью мясной.
Пора бы подкрепиться после работы,
Округ углей стылых вечернего костра.
Петя и Сережа разместились на блоках.
Там же Лялька с Машей. Шофер бьет комара.
Кольцами огурчики-- по краю на тарелках.
Дольками-- томаты, в каплях-аи.
На блюдце бумажном-- хлебец нарезан.
Сайра и солянка  на углах видны.
У каждого в тарелке грибочки, сало.
В центре--глубокая ваза шашлыка.
Стаканчики пластмассовы с водкой подняли.
--Уррааа! Фундамент! Поставили!Уррааа!
--Может попросим,--говорю я Маше. 
Полную соседку выпить за нас?
--Только попробуй,- Маша  кажет.
Таких злых старух не видела ни раз!
Свое она построила. А ты летай по воздуху.
Пусть только явится. Я уйду от вас.
Я ответ сглотнула.Сажусь на борОзду.
Говорю,--Откушайте, салат сечас.
Перцем пересыпан шашлык душистый.
Лук меж кусочков кольцами дрожит.
Лялька мясо вилкой легко протыкает.
Кубик откушала, огурец хрустит.
За ним помидорка в устах исчезает.
Мякоть кусочка--на влажных устах.
Ночь надвигалась. Звездочка мерцает.
Шофер, прощаясь, уехал впопыхах.
Назавтра от боли нас качает.
Крепостью натужной мышцы болят.

С Сережей замкнули фундамент мы тросом,
Бетоном заливая меж блоками швы.
Блоки связует арматурный пояс.
/В поясе бетонном так прутья нужны./
С Сережей песком  нагружали тачку.
В ямку песка  я  сыпала цемент.
Месиво ворочала лопатой тяжко,
Водой поливала, вожу инструмент...
 Я.
--Может, поможешь? --Нет, не хочу я.
Готовый бетон я в емкость ложу.
Сережа выворачивал ведра скоро.
Бетон я ровняю с поясом встык.
Лялька за мной правила торец.
На пояс, чрез месяц, ложили тычки.
Лялка.
--Можно раствор я кельмой разглажу?
--Да. На раствор я кирпичек давлю.
Лялька кельмой управляется ладно.
Я кирпичек мокрый тут же ложу.
Дочь, увлекаясь себе улыбалась.
Украдкой любуюсь я гибкостью перст.
Работа кипит. Стена подымалась.
В ручках Лилюши прекрасный торец.

Помню, как котик-краса  подбегает.
Шерсть голубая лоснится, блестит.
С надбровья звезда пушисто блистает.
Глаза украшают дуги ресниц.
В тапочках белых. Муррр не смолкает.
Лялька ласкает кошку у ног.
Кошка--муррр-кажет, спину прогибает.
Резко метнулась на сосны вершок.
Гнется опасно сОсна верхушкой.
Белкой сбежала ловкачка в траву,
К тачке подкралась, уперлася в ручку.
Глянула в месиво. Подняла ногу.
Ушкой тряхнула, унюхала мышку.
Вдоль основанья я дергаю шнур.
На пояс раствор разложила малышка.
Красава пушистая кричит--Мяууу-мурр!
Муррр не смокает, очи смежила.
Бросить работу я не могу.
Я.
-- Хочешь ли рыбку? Раствор малость стылый.
Мисочку мойвы кошке даю.
Кошка хвостом голубо-вильнула.
И мимо рыбки гордо прошла.
Я удалилась. Кошка моргнула.
Прыгает ,шустрая, прекрасно-мила.
К Сереже, на кортках, на шею подсела.
Лапки спустила. Муррр --говорит.
Дрогнул Сережа. Красава слетела.
Близ щиколотки лоснится ступить.
Доча кирпич подает тепло-влажный.
Пушистая--прыг, опять предо мной.
Лапки сложила. МУрлычит сладко.
Я обхватила бочок голубой.
Кошка прогнулась. На кладку ступает.
--Она мне мешает.--Дочке кричу.
Кошку подняла я. Она убегает.
И снова снует.Я крепь-обхвачу.
Вдруг навострилась на кустик колючий,
Мягко-волнисто крадется опять.
Тронула лапкой кустик пахучий.
/Ужель она знает про роз аромат?
Уже ли любуется белою розой?
Как роза роняет в блеске росу?../
Лида.
--Стену из блоков с дочкой достроила?
Я.
--С Сережей достроили стену-красу.
Л.
--Даааа. Нелегко тебе  строить было.
Сетует Лида, подъемля пилу.
Я мету на доске гвоздем наносила.
Подруга ножовкой пилит доску.
И распилили досок, этак 20-ть.
На балки с накатом сложили их в ряд.
Прибили. Заделали щели замазкой.
Для стен закрепили стойки подряд.
Стойка высокая. Стою на  стремянке.
Вбиваю край вреза к балке вверху.
Вертикаль намечаю по уровню, мягко.
Металл-уголок вбиваю внизу.
Держит стремянку ручонками Лида.
Гвоздь и шурупы мне подает.
--Глянь. На часах  два приближает.
На праздник пора готовить шашлык.

С крылечка умылись мы, оделись прилично.
Я разжигаю на щепках огонь.
Без дна ведро--на камнях, привычно.
Лида шампуры ложит на емкость-уклон
Мясо пропитано уксусом, луком,
Пахнет приятно, сочит маянез.
Пламя высоко. Щиплет нас жутко.
С кубиков мяса, с луком-колец,
Капает сок, огонь затухает.
ШАмпур ворочаю, справляя ведро.
Дым нестерпим, глаза задымляет.
/Костер уж не сладок, как в детстве, порой./
Первая партия стушилася мяса.
Я выжимаю в тарелку шашлык.
Лида огурчик режет улыбчиво.
По кругу тарелки сочится томат.
ХлЕбец душистый на белой салфетке.
Лук длинным перьем виден с газет.
Маслята открыты. Клубника в кулечке--
В  центре стола, нам на десерт.
Вилки-с-пластмассы в тарелке белеют.
В гибки стаканы Лида лиет
Водку ,,Кристалл,,. Радостно чокнулись.
Я.
--За помощь спасибо. Выпили в дрожь.
,,Колой,, запили, салату откушали.
Шашлык терпко-дымный Лида кладет
В губы помадовы. Щечка надулась.
Дольки томата смачно жует.
Хрустом огурчик,  ммммм, уминая,
Мясо с шампуры прямо летит
В миску с горой шашлыка ,остывая.
С мясом шампуры на емкость ложу.
--Подкрепись-ка! Сереже в сторонце кричу я.
С.
--Нет, не хочу. Я уже сыт.
Я.
--Клубнику попробуй. Отведай огурчик.
--Нет. И с айфоном бранится, кричит.
Л.
--Почему ваш фасад, полукруглый, за тропкой?
Дача похожа на Колизей.
Я.
--Дааааа... Колизей--мини- подобье.
Люблю я Италию с детдомовских дней:
Римская обувь, тога сенатора,
Лавры Вергилия, мрамор в дворе,
Медь-ореол--на плечах гладиатора.
Блеском разящий меч --на бедре.
Послушай мелодику слов италийских-
Виа-вай, Мауро, парадиз, грацио.
С детства любила я речь сицилийскую.
Приятно внимать музыкальности фраз.
Я восхищаюсь Лоретти с айфона.
Съездить в Италию я не могу.
Л.
--Почему? Ведь визу дают в этом сезоне.
Я.
--Отдышкой давлюсь на подъемах в пургу.
Уже побывала в реанимации.
Здоровье по-тиху. Нельзя с ним играть.
Привычно гимнастикой я занимаюсь.
Планку высокую стараюсь держать.

Скромно отметили праздничек лета.
Посуду помыли, сложили в пакет.
И, на минутку ,в залу я глЯнула.
Глянула в очи портрета секрет.
Робко коснулась уст, меды-глянец,
Целуем ловлю жало в ответ...
Брови так близко и очи пылают.
Персты сжимают грудь, как резец.
Молнией--дрожь присутствием манит,
Захватом бедра, пленением ног,
Целуй настигает жадным лобзанием...
Бессчетно, целуев--сладко прожег.
Грудь, мило-млечну объемлю, сгорая,
Пальцы теряются в сон-волосах,
Жар обладанья, ласка двойная,
Целуй неотрывный--опять второпях.
И резкая крепость пронзает движением,
Талию объемлешь в единую плоть.
И мы улетаем в раи запредельные,
Истомой блаженства--истомчивый вдох,
И в ушко шептаньем радостно-всполохом
Медленно, тихо -- сонета  итог:
  Следом за пальчиком, розовой пяточки,
  Я ветра-вниманьем укрою любя.
  Колено с коленкой не минует слабости
  Летучим лобзаньем лелеять тебя.

  Бедро принакрыв занавеской туманною
  И грудь --в пурпур-листьях, изутренних роз,
  Плеч тихосладостно, пылким желанием,
  Соблазн исцеловывать сладостью грез.

  И шеи изнеженной, мило-душистой,
  Миную, чтоб чудо блаженства  испить,
  Пусть блико-любовью, пусть бризо-изусто,
 
  Пусть необоримою мукою слез
  С тобою несбывной мечтою безумной,
  Где точка любви--к осиянью  небес.
              4
      

--Анна, Анна, уже ли заснула?
Сережа заждался. Пора уж домой.
Сон испарился. Я сладко зевнула.
Дождик прокрапал . Сироп пью с водой.
Муза, летая, строку потянула.
Картина предстала ,как сказка порой:

Зефирь легким дуновеньем чуть притронул соплетенья,
При дорожке васильки поклонилися земли,
Поклонился снег ромашки, рассыпаяся почти.
Крохотульки клевера ловят пух цветения.
Вдруг дождливая роса опрокинулась с цветка,
Обжигая клевер сочный, сокудрявые бока.
Перелив-алмаз блеснулся, с василечка покатился,
Клевер цветом подивился, как горошками роса,
Голубой слезой искрилась, переменчиво струилась,
С стебелька неистекаясь, изумрудками блестя,
Рассыпая крез-алмаз, с травкой ниц соприкасаясь,
Канув к терниям стебля, орошая твердь грунта.
Зефирь пылко всколебался пробуждением мечты,
Воздух сладко насыщался ароматами травы,
Вторя веянью зефира, бог любви ловил мрои.
И с дыханием мечты ,разносился ох любви.
Пастушок подаль участка погружался в шум листвы,
Трель рожочка возмутил, звуки стройные вскружил,
Замираньем затихая, звук так-так обворожил,
Волнованьем прерываясь, прерывая вздох любви.
Близ березки василечки в такт поигрывали качкой,
Улыбаяся поли с тихим звоном кап-зари,
С ветерочком прогибаясь, со цветочками раскрылись,
Изумляя небеса в такт мелодии рожка.
В тенях липки, наигравшись, пастушек ступил в травы,
Василечка и ромашки скользь касаяся листвы.
Вышел к лесу по тропинке, сокрушая дрожь воды,
Оглашая рай поли, наполняя жар души.
Вслед порханью мотылечка взволновалась бирюза.
На краюшке колокольца покатилася слеза.
На извивах землянички бог любви ловил мрои,
С мотылечком отрясая счастье неги и любви.
Небо ясно всколыхнулось пламенеющей дали.
Проблеск солнца по-за тучкой ослепило пол земли.
Пастушка рожок свестился, упоенно веселился
И порханью мотылька, и руладам соловья.
Тут свирельные напевы отозвались в деревах.
День прекрасный улыбался, где сияла мурава.
Отпрыск-звон качнул сережкой на березовых ветвях.
Бусы сыпались шутя с незабудки у пруда.
Восторгалися опочки ароматам ландыша.
Пастушок наивно вторил соловьиным переливам.
Эха звон звучал зазывно, изумляя- мелодиво,
Василечка голубые проливные жемчуга.
Так ликуется душа у порыва ветерка.
Муза, ах, залюбовалась красотАми естества.
Так в лучах святой земли чудно пыжились цветы,
Обнажая совершенство соцветения мечты.
Муза с облака поплыла,воздохнула сладко-сладко.
С строчки такту убрала и на облак уплыла.

Л.
--Анна, Анна, на что ты уставилась?
--Уже ли не слышишь? Я слышу рожок.
Прощально вздыхая, закрыла я дачу.
Путь по дороге ведет на мосток.
С серым строением мы поравнялись
С подкопа забора собаки бегут.
Я.
--Кости, Сережа бросай.
                Псы бежали.
Только сказала--собаки ревут.
Лида отпряла. Сережа ,,фу,, кажет.
Злобных овчарок разносится лай.
Я кости с мешком бросаю подале.
Собаки отстали. Вдали --водный край.

С моста в камышах блестит Лососянка.
Зефир овевает кувшинки вай-вай.
Водоросль с донца балует в речанке.
Камыш--темный бархат, кивает едва.
Звенит стрекоза, голубо-мерцая.
Сине-застыла и сгинула с глаз.
С тени лагуны реки, проскользая,
Лебедь одна величаво плыла.
Грацио-гордро друга встречает.
Плавно, как пава, вздымает крыла.
Брызгами встречно грудь орошает.
Пылью алмазной дробит воды гладь.
Лебедь-снежана к царю подплывает,
Шейки касаясь, едва, чуть дыша,
Взор перламутра другу бросает.
Пара уплыла в тунь камыша.
Аромо-качаясь, лотос с кувшинкой,
Слышит над лесом трель соловья.
Птичка, зажмурясь, каплей-дождинкой,
Весть разливает, прячась в ветвях.
С ветки порхнула мушка, качаясь,
Фррр.. Полетела к травке густой.
Птичка поет руладой,играясь.
Дружка его подпевала порой.
Сладостно лиется соло соловейки...
Мы остановились откупорить эль.
По глотку отпили, упираясь в рейку.
--Над розою, поглянь, кружится шмель.
В розах сомерцаньем лучик угасает,
В листьях затаился, трепетно дрожа.
Ветер тиховейный аромо-воздыхает,
Тронулася влага жемчугом с листа.
С лучиком сияет дрожь-крупинка.
Мерцающая влага сплыла с стебелька.
На осу прокапал хладною мокринкой.
Оса затрепетала, горошкой хлад лия.
Звенит витиевато, танцем распаляясь,
Только обсушилась, взвилась в вист-кружель.
Звенит, неугомонная. Над розой ,не смолкая.
Так и сяк грозится занять розы постель.
Сочностью нектара тщится насладиться.
Соловей ревнивый к розочке слетал.
Куст оберегая, прыгает, строптивый.
Крылышком и клювом осу прогнал.
В кущах пропадая, оса вскружила.
Победно заливался соловейко-бог.
Я с подругой на бордюр садилась..
Лиется упоенно трель-восторг.
Розы, дол и небо счастливо внимали.
Соловей раскатом множил трель-мрои.
Птенчик, непоседа , в такт, качался.
Прытко оттолкнулся. Летит в гущар-рои.
Округ лужи лета подпрЫгом потешался.
Растрогались лазури мерцающего дна.
Эворо-витийством в лужине забавлялся.
Прокапалась капелью земля сполна.
Птенчик кленовым листиком покрылся,
Заслушиваясь звоном краткого дождя.
Щелкнул зонтик. Мы под ним укрылись.
Солнце просияло. Птенчик--прыг с листа.
Слабый стон свирели волнует свет.
Я.
--Слышишь мелодиво далекого рожка?
Стихало сокраменто с порывом ветра.
Сладостью поющей пленилася душа.
Птенчик с соловейко пеано-потешался.
На влажности куста садилися-прыг-прыг.
Соловей голосит, рулада улетала,
Изнемогая тремолом тренто парит.
Птенчик виртуозно сольфеджио играет.
Завидным совершенством варьирует вольно.
Сливаясь с торопышкой, дуэто рассыпает,
Неудержимо вихрем варьирует уно.
Старший соловейко рулады расточает.
Витийством торжествует божественная трель.
Птенчик вдохновенно тремолом взывает.
По капле оброняя дождливую капель.
Я.
--Представляешь, опера сюда врывается.
Ревом заглушает трель соловья.
Съежились кувшинки. Мотылек скрывается.
Лебедь уплывает. Сказка уплыла.
Мама ,,Баю-бай,, малыша баюкает.
Целуй влюбленного тише ветерка.
Скорей в лесу услышишь заблудшего ауканье.
В залах оперы уместен рев певца.

Сколько лет минуло. Здесь играла Лялька.
К розе осторожно ступалася одна.
И с куста розалий бутон не обрывала.
Ладонью  обнимала  бутон она.
ДЕвичьи пальчонки розой украшалися.
Флора любовалась игрой ея.
Муза, облетая девочку в розалиях,
В очи сини глянула, взмывая за леса.
Сердце сладко екнуло, раскрылась роза алая.
Золото волос задел меня слегка.
Небо красотой любуется удалой.
Но с берега крутого, в дебрях камыша,
Кто-то шевельнулся, чихнул, кажется.
Лялька отпустила бутон куста.
Воззрилась на макушку мальца шалого.
Взор дочурки не испугал мальца.

С мостика по лестнице мы спускались.
Сумки положили на камень, на  песке.
Бреду по траве, иду в купальнике.
Слышу  Шопена  вальс невдалеке:

Кап-кап по капельке бежит-струит рос-сон,
Хрустальный звон, летучий  перезвон.
Так-так и я ловлю воздушную мечту,
Тук-тук по камешкам за ней спешу,
Роняя свет-росу прозрачною звездой,
Кап-кап по капельке падучею слезой,
В даль увлекающей мечтами в облака
Мерцающей любви, где навсегда
С той-той по краюшку поющих лепестков
Там-там надежды вновь.
Так зачем-зачем бегу и зачем еще спешу,
Теряя след твой по утру,
Как бриз сбегающей волны,
Кругами исчезающей надежды нашей любви,
В даль, увлекающей за горизонт.
Давно не слышу песни-стон
И не приемлю слова-звон
Моей любви доселе безответной.
Так остывает до утра
Моя хрустальная мечта, моя веселая пора,
Печалью безнадежной,
В тунь--россыпью истаявшей росой,
По капельке слезою безутешной.

Так, бормоча музыку, я ,в купальнике,
С камушка по камушкам... иии в воду--жах.
Гладь Лососянки знобит напарницу,
Ил всколыхнуть, боясь , ах.
Лице промочила, шею опрыснула,
По  шее мягкой приятно провела.
Лида, в воду ручки  острожно окунула,
Плечи омыла. В лицо прыснула я...
НАспех обсушились. Домой разъезжались.
Приятно в Лососянке жар-лице освежать.

     ГЛАВА  ВТОРАЯ
/КА.........ЛИ/
          5

Ночью неспокойной  ноют ноги.
Часто просыпаюсь в холодном поту.
Срываю покрывало. Включаю ноутбук.
С мелодией Вадима боли отстают.
Трепетно-певуче проступает прозрачность.
Сегодня, иногда, слащаво мычат,
Текст гнусавят, ритмично кочевряжась.
Рэпом тараторят бездарности стократ.
Козина послушать бесконечно мало.
За что его травила власть всю жизнь?
Кровавый убийца миллионов--сталин--
/Ему так противно холуем служить./

Публика, однажды, на концерт собралась.
В зале было яблоку негде упасть.
Только занавеска на сцене поднялась,
--Урраа! Слава Козину, ураа, кричат.
Гром аплодисментов в зале зависает.
НКВД-ик первым встречает певца.
--Ты враг народа,--со словами хватает.
И на лубянку повел из дворца.
На фотку Вадима гляжу я с инета:
Стрижка простая. Лоб оголен.
Впалые щеки, губы протестны.
Профиль подъят, лик вдохновлен.
Взор освящен стойкой надеждой,
Время взывает нелегкой судьбой,
С песнею ,,Осень,, жить с грязной слежкой.
И льется прозрачная  песнь невпервой.
Власть убийцы его не сломила.
,,Жалобно стонет,, судьбою томит.
,,Смейся, смейся,, , ,,Дружба,, , ,,Нищая,,
Светло волненьем эфир золотит.
Козина снова,обожествляя,
Строчки сонета желанье струит,
Ручкою легкой, бумаги касаясь,
Потока сонет, замираньем бежит:
  Хладо-наутренним свеченьем
  Златая осень ожила.
  В звездах опавшая листенна
  Росой-янтари расцвела.
 
  Сребристый бег зимы начальной
  Снежинкой  легкою парит,
  Касаясь пухо-целованьем,
  Дарует ожемчужный бриз.                /бриз--волна нахлынувших чувств/

  И розы юной ароматой,
  И дуновением мечты,
  Вадим из прошлого стократно,
 
  Волно-прозрачно день творит.
  Осенний день, легко-отрадно,
  Являя совершенства блик.
Скоро на оконце солнце повернулось.
Тикают секунды. Ветеры кружат.
Свистом завывают, деревья гнутся,
Листья срывая, отливы дребезжат.
Думаю,-- Луна на том конце света.
Я впЕрилась в небо, на тучи-просвет,
Влево поплыла волною картина.
Вороны взмыли. Горизонт блестит.
Ионно-ударом прогибаю эфирность.
Тучи бледнеют. Ветр силы лишон.
Взор опускаю , продолжаю мирно
Кропать на бумаге сонета канон:
  С мило-волнующей мелодией Вадима,
  Уже ль не дрогнет тень ресниц?
  С тихо-истомчивым напевом зримо,
  Уже ль не вспыхнет жар ланит?

  Сладостью голоса, чарой сюрпризы,
  Вадим уносит в небесный свет.
  Зачем страдать? Песней ,,Капризы,,
  Певец сулит забвенье горьких лет.

  И не малиновым закатом солнца
  Я наслаждаюсь, волос теребя.
  И не роса, лазурию невольной

  Заставит позабыть тебя.
  С мелодией пленительности полной,
  Усну. В золотозарево--летуче и любя.

Времени не зная, минуты тают-тают.
Козина напевами я наслаждаюсь час.
С мелодией ,, Смейся,, в стихию погружаюсь.
Ручка торопит слова, без прикрас:
  Ни колокольца сонный ропот,
  Ни камыша призывный шепот,
  Ни соловейки переливы
  Не приглушат души порывы.

  И взор, голубизною свежий,
  И обжиг ноготка, острожный,
  И шейки белизною нежной,
  И ножки в тайне--недотрожны...

  Смеющий жемчуг с целуй-уст,
  С дыханьем жаркого веселья,
  И радость с хохотом и грусть--
  Раскатом--мимо и в похмелье.

  Пленно-певуче,  ,,водой слез,, ,
  Сладостно плачет голос грез.

Муза на травку плавно спустилась
Как-нибудь выдержать тяжести строк.
Власть и вчера за правду травила.
Офис ,,Белсата,, громят,не разок.
,, Тут-бай,,  штрафовали нагло ранее.
,,Хартию,, выгнала, лишая прав.
Помню , на дачу с Сергеем отправились.
Вдруг из леса бежит волкодав.
С развилки тропинок, блуждает, виляя--
Ищет, вынюхивает, чтобы пожрать.
Я кости кидаю, в орешник бросаясь.
Так повторялось ни раз , и ни пять.
И на участке собаки шныряют.
/Забор  пришлось возводить дорогой/.
В парке давно я уже не гуляю.
Когда ты не выйдешь--собачий конвой.
Вороны гадят. Их рев не смолкает,
Как рев касилок отупляет людей.
Обрезку дерев не делают ей-ей.
Власть налоги наши пожирает.
Правит судилищем, где нету суда.
Строят  себе милицАи ,, участки,,.
Штрафами душат, чтоб себя содержать.

Иду с магазина на прошлой неделе.
Баба с собакой рванулась вперед.
С вертлявой снимает ошейник дебелый.
Лаем собака ко мне привлечет.
Я сиганула на холм торопливо.
За угол свернула. Не слышится лай.
В гуще строений терялась ретиво.
То--не случайность. Так травит нас власть.
В квартиру, запыхавшись ,я возвращалась.
Арбуз покатился. Щелкнул замок.
В шорты и майку я одевалась.
Повесив рубашку на стенный крючок.
В шлепки пластмассовы ,привычно ,ступаю.
Тяжкий арбуз подымаю на стол.
Твердь середины ножом протыкаю.
С силой, по кругу, делаю скол.
Чпок. Половинки арбуза разъялись.
Семечка вспрыгла на голь стола.
Дольку арбуза , скрепя, надрезала,
Пробую дольку. Она не мала.
Семечки прыскают звонко в тарелку.
Сочная влага хладно струит.
Падает корка ,вторая и третья.
Пурпурный сок на тарелку каплит.
Вдосталь насытясь, боль притупилась.
О Нем вспоминаю, глядя на парк.
Уже понимаю, зачем так случилось.
Сонет вновь читаю , забывая про шарж:
  Золотодрожным шорохом листенны
  Смутно туманилась прохладная заря.
  На утре блеск листвы осенней
  Красою радужной раскрылась ,как вчера.
 
  Поступью легко-элегантной,
  Едва касаясь сон-листвы,
  Златая рябь бежит багрянцей,
  Приемля приближенье стоп любви.
 
  Последний лист, кружась, мерцает
  Властью твоих сияньем звезд
  Очей, синезатмивших память-радость,

  Золотоцарственных с дерев одежд.
  Пред очи ниц Тебе покорствует природа-младость.
  Но где же длань Твоя, покорством для меня уже?
 
                6

И просыпаюсь. В комнате--сумрак.
Белая простынь--на кроватях, в ряд.
Я полураздета, лежу без костюма.
Голову подняла. Пусто./Как же так?/
На двери жестяной звякнуло окошко.
--Ну, бл.., очнулась, сука , с бодуна?
Мат слух коробит. Противно мата скотство.
Грудь прикрываю ,одежды лишена.
--Куда я попала? Где мои пакеты?
--Ну, бл... даешь! В вытрезвителе ты.
Задвинул затворы. Шаркнул штиблетом.
/Так говорят с нами менты/.
Кричу,--на работу в 7 отправляюсь!
Дверь распахнулась. Цай майку сует.
Правит фурашку и добавляет,
--Бумаги подпишешь. Домой попадешь.
Скоро он тихо меня провожает.
Слева, в коморке, начальник сидит.
В казенном халате. Пакет возвращает.
Охранник с ухмылкой тычет на низ.
--Давай, мол. Ложись, мол.На лавку взирает.
Я с отвращеньем кричу ему в лоб.
--Для этого муж со мной проживает.
Под локтем невольно читаю листок.
В графе мелким шрифтом--300 гр. водки.
Седой локоть сдвинул,--Здесь распишись.
И на недельке штраф принесите.
Я расписалась. Пошла вдоль дорог.
Пешей, по центру, до дома добралась.
В зеркало вижу--кровавый висок.
Привычно , затылка рукою касалась--
Резкая боль. Вновь подлость-урок.
Про удар по затылку чрез год догадалась.
Я вспомнила ,, камни,, в колхозе и ах,
Как на обеде весной любовалась
Дрожь-паутинкой на черных браздах
На солнце слепящем, где в небе--ни тучки.
Ветер холодный. ЦыпкИ на ручках.
Под трактор от ливня укрылись с подругой.
Дождь моросил. Мы промокли как буд-то.
В город приехали. В кафе мы заходим.
Взяли  пол литра водки,,Кристалл,,.
Драники с мясом, как раз нам под водку.
/Водку , обычно, я пила потрошку.
В лапы к ментам никто не попал./
Помню, как Б. я с земли подымала,
Ее провожаю, шутя на вокзал.
Б.
--Мне-- по прямой. Я на ,,зебру,, ступала.
Твердой ногою в бордюр уперлась.
Глядя в потолок ,вдруг, просыпалась.
...В комнате пусто. Ничто не понять.

Годик спустя, Б.. говорила,
Что этой ночью пиво пила.
Целую ночь с цыганом крутила.
Я в это время без чувства спала.
Или нельзя упустить такой случай.
Денег у Б. не было никогда.
Тут 50-ой машет скрипучей.
И только потом я все поняла.
Это  гэбэшной подлянки проделки.
Твари стараются унизить  людей.
За подлость еще и штраф заплатила.
Штраф вымагают, чтоб ударить больней.
План по штрафам ведут лукашисты.
Обсурдными штрафами душат взашей.

Как-то курили друзья у окошка.
Б., вдруг, с размаху  пО носу--щЁлк.
Я нос зажимаю крепко ладошкой.
И вытираюсь.  Не возьму себе в толк.
Игорь отбросил Б. к двери резко.
Теперь понимаю преступность гэбэ.
Они поливают зеленкой небрежно.
И несогласным уродуют фэйс.
Череп ломают рукой проститутки.
Так поступает изуверская власть.
В сравнении с прошлым--то цветочки-штучки.
нквд за колосья сажали людей, как балласт.
Голодомор--это их преступленье.
Они заморили миллионы семей.
С пулей в затылок--,,братство, равенство,,.
Куропаты--символ жестоких властей.

Однажды за городом я заблудилась.
Женщину, встретив,--Как в город пройти?
Ж.
ПерстОм указуя,--Прямо смотрите.
Я  продолжала близ асфальта идти.
Дорожную службу я увидала.
К дверце, наивная, близко склонясь,
На понт ,милицая я вопрошала,
--Как, по-короче, в город попасть?
-- Мы подвезем Вас. В машину садитесь.
Чрез стекла гляжу: заборы, цветы,
За угол свернули новой больницы
/Мысль пронеслась--пора выходить./
Водитель налево рулит упрямо.
--Куда же мы едем? Выходить уж пора.
--К наркологу .Цай шепелявит превратно.
Машина впритык встала у врат.
Конвой слева-справа меня охраняет.
Дверь отворилась в нарко-кабинет.
Врач раздраженно увещевает--
Покинуть порог. Вы слышите? Нет?
Не шевельнулся конвой. Я молчала.
В форме молодчики, как гвозди, стоят.
--Сечас же уйдите,--врач повторяла.
Пара в погонах увела в изолятр.
И  на 9-й привозят участок.
Хари в погонах здесь матом визжат.
Мент наручники крутит, развязно.
Я.
--За что задержали, хотелось бы знать?
Белый, гнусавит,с гнилыми зубами.
Нагло, тухлятиной лжет мне в лицо.
--Пьяная ты .Наручники крутит кругами.
--Не правда.
            Гадко вдохнуть цая гнильцо.
--Ты же пьяна. На сиденье толкает.
Одену наручники. Лучше молчи.
На линию пола я ногою ступала.
Прямо, по линии, на ноге , проскочив,
Цай  толкает. Я удержалась.
/,,Плюнуть бы в рожу,,- губу закусив./
Тут грязный бомж на скамью подседает.
/,,Это свидетель. Противнейший тип.,,/
--Нет. Вы не правы. Заладил, качаясь.
--В чем не права?-- Бомж к сиденью прилип.
Мат милицайский ревет, не смолкая.
Я продолжаю. И сиденье скрипит:
--Прошу прекратить мат подчиненных.
Поднял сутулый желтый кадык.
Мат буд-то стих. Повторился надменно.
Желтый лицом  , не скрывая чернь-клык,
Сует протокол. Текст непонятный.
Я
--Не буду подписывать я ничего.
Нч.
--Вверху протокола пиши ,,Не согласна,,.
И отпустили. И что с того?
Прислали конверт. Листочек читаю.
В нем клевета: По проезду я шла.
/Буд-то попасть под машину могла я./
От врача отказалась. Сквернословила./-- Как же?/
Должны Вы за месяц выплатить штраф.
Нагло тюрьмой они угрожают.
Так лукашисты нас унижают.
/Лживой системы когда будет крах?/

Вчера по инету крутила я ролик.
Выродки в форме в айфон говорят:
1.
--Сколько у нас настоящих у столика?
2
--Один спал на лавке. Лохов, лишь пять.
Бл.., поживимся.Нам премия будет.
Жрут за наш счет вымогатели так.
Утром к подруге иду. Она вот рассудит.
--Невинская--пьяница! --цаи кричат.
/,,Кого мы кормим за налоги и муки,--
Преступников в форме, преступную власть./

Муза с угла виденьем качнулась.
Рифмы тяжелые тянут к земле.
Муза дочерней койки коснулась,
Выдержать как-то сюжеты во зле.

Сегодня, я знаю, как руки ломают:
Б. напоила водкой в гостях.
Зелья подсыпав, в дверь выставляет,
Тянет на улицу зимой подышать.
Снежинки летают. Б.--отпускает
На лед ненароком. Просыпаюсь. В кисти
Медленно  боль вкруг кости набухает.
С гибсом пол года пришлось проходить.
И это не мнимость. Был такой случай.
Шофер с магазина, спустя года два,
Спросил, подъезжая, на дачу, на ушко,
--Рука зажила? Не болит она Вам?
Банда у власти делает пакость.
Вы будете жить , но страх и нужда
Будут преследовать. Вам будут гадить.
Мерзость  тюрьмы будет гнать по пятам.
Тайноубийцы Гончара и Захаренко
Тюрьмой не наказаны за 20-ть лет.
Что говорить. Во время сталина,
Многих Невинских убил людоед.
Месть надвигалась в  форме чудовищной.
,,Живи, сколько сможешь в страхе, с нуждой,
С клеветой до небес. По дороге оплеванной
Гуляй с вороньем над твоей головой.
                7
Власть злодеев зло умножает.
В августе, в 2020-м война стряслась.
Мирных протестных каратели уничтожали.
Шашки шумовые взрывались в гуще масс.
Пули свистели в Минске, на улицах.
Взрывы гранат плавил асфальт.
Осколки гранат людей сражали и пули.
Дубинки омона стегали девчат.
Чернь садистов хватали прохожих,
Жестко хлестая лежачих ребят,
Кости крошились, чернела кожа,
Как скот, в автозак бросали под мат.
Рев садистов глушил возглас ярый:
--За что? уклоняясь,--Пустите меня!
Грязный лай-мат с омона ударом,
С криком--За что?--с болью кляня,
Про себя--,, чтоб вы сдохли,,--кровью давясь.
Скрозь палочный строй менты гнали ребят,
Срывая одежду, голышом заставляли,
Ползая, гимн Лукаки кричать.
Чуть повернешься--бьют без заминки.
Спросишь за что?--в челюсть удар.
Пал без сил-- добивают дубинкой.
Юношу бросили менты в сор-кошмар.
Окрестино камеры людьми  уплотнялись.
Дышать было трудно. Стояла жара.
Черствы буханки садисты бросали,
С порога швыряя и воду с ведра.
Ночью подонки особо старались.
Стены взрывал Окрестино стон.
Палкой уроды глумясь, не стеснялись.
В анус ,и в рот вбивал людям омон,
С визгом--кто заплатил вам, животные?
Кровь липкой жижей залила бетон.
Тела штабелями ложились отточенно.
/Так жгли неживых фашизн-эскадрон./
Вопль разрывал Окрестина воздух,
--Нет Тихоновской! Я здесь-- власть.
Руки садисты ломали прикладом.
Чуть шевельнулся--удар --боли вопль.
Грубый удар и  по затылку,
И по икрам, что чернели тела.
Мясо людей с костями дробилось.
Бойня жестокая и в 10-м была.

Ольга с Лукой боролась в 2000-ом.
Злато волос сбегает к плечам.
С инета любуюссь  прической изысканной,
Любуюсь улыбкой и верю слезам.
Любуюсь брошкой в день листопада
И нежностью рук, и мягкостью перст,
Любуюсь изусто алой помадой
На бледном лице, БЧБ-этикет.
Речь отважной ,прерывным движением,
Из уст слетала, сладостных уст--
ЛукУ засудить совместным решением
За Гончара, за Захаренко, за Статкевича тут.
МВД-лукашисты должны быть наказаны
За рабство постыдное над детьми,
По 328, не справедливо посажены.
Лукашисты ответят за рабство над людьми.

Ольга за правду тюрьмой поплатилась.
Г-----ч-мразь Ольгу схватил.
В карцере бил дубинкой садиста.
Тыкал палкой ,,по кругу,, пустить.
Зла безнаказанность зло умножает.
Ольга и карцер стерпела тюрьмы.
С разгрома парламента-- садист начинает,
После приказа Луки в царстве тьмы.

Где воровство, там власть сверепеет.
В 20-ом подписи украла ЦИК.
Милицаи, до выборов президента,
Бабу подсунули, чтоб засудить
Тихоновского. Сергей общался с народом.
Баба скрозь толпу лезет ,визжит:
--Стойте. Хочу задать вопрос, мимоходом.
Тих.
--Отстаньте. Пустите, от тетки бежит.
/Чуя вот-вот провокацию подлую./
Вдруг, ниоткуда милицаи взялись.
Гэбэшник ткнул в задницу цая квелую.
Пала фуражка. Легавый лежит.
Чернь- омоновцы тут набегают.
Хватают Сергея. В бус волокут.
В камеру бросили. Уголовку клепают,
На дом подбросили банкнотов--аж-пуд.
За ним Бабарико в сизо затолкали.
/Лживо в бумагах ошибку нашли./
Лукашисты кандидатов в президенты убрали.
С лап гэбэшных Цепкало бежит по поли.
От кандидатов Лукака избавился.
Подонством и подлостью власть прославилась.

Супруга Сергея за дело взялась.
В гонку предвыборну смело ввязалась.
Хам-узурпатор на женщин плевал.
И допустил в кандидаты Светлану.
Броженье в народе тут началось.
Вероника Цепкало Светлану зовет .
С подругой Колесниковой, не на авось,
Решили за чаем не крепким насчет
Политзаключенных.--Свободу--всем-всем,
Суд справедливый над лукакой-злодеем,
Честные выборы --без проблем.

--Мы платим налоги, митингует Мария.
Народ потянулся за тройкой девчат.
Вер.
--Сколько невинных в застеночном мире?
Св.
--За наши налоги злодействует власть.
М.
--За решеткой Статкевич, Северинец вскрыл вены.
ПВТ-основатель, Цепкало--в Литве.
Лукашисты нагло преследуют честных.
Менеджер Бабарико арестован, в тюрьме.
Брошен Сергей Тихоновский в карцер.
С бт. нестерпима лукавая ложь.
Нужна ли такая власть узурпатора?
---Неееет,- раскатом эфир ревет тож.
М.
--Хотите ли вы перемен завтраааа?
--Дааа. В ладонь  рукоплещет народ .
М.
--Свободу политзаключенным , от пыток варвара.
Свободу! Свободу! Свободу!--итог.
Прикорытники власти нас не слышат!
Так будем долбить, долбить эту влаасть.
Шумят , восклицая, граждан--100 тысяч
--Жыве Беларусь! Жыве сейчас.
Вероника Цепкало в микрофон рассказала
Про мать больную, распластанной ниц,
К батарее прикованной.В муках страдала.
Небо ,,ГАНЬБААА,,  раскатом дрожит.
Про мужа Светлана при всех прослезилась.
--ГАНЬБАА, ГАНЬБАААА,--угрозы  летят.
БЧБ-флаг над миром развился.
--Жыве Беларусь,-мигранты кричат.
За Тихоновскую голосуем разом.
Чернь ,,таракана ,,  гадит везде:
В столицу, до выборов ,Тихоновская едет,
Света спешит в ,,назначенный ,, парк с утра.
В парк прикатила властная техника.
Эскаватор долбит протоптанну твердь,
Нагло отринув свое ,,разрешение,, .
/ Светы митинги срывались намеренно.
Сколько можно подлость терпеть?/

На выборы вышли мы 9-го августа.
Я с белой повязкой не расстаюсь.
Белый браслет-- Тихоновской прибавка.
Тихоновская победит./Я не смеюсь./
Люди с надеждой, в 10-вечера,
Ждут протокола. А его нет.
Молодежь не расходится. Ждут лектора.
Выйдя со школы, лукашист вопит текст:
--Выйграл Лукака, процентов-70.
Тихоновская --8,/лживо/, почти.
Народ негодует. К дворцу движит темпами.
--ГАНЬБАААА... толпа гневом кипит./А ты?/
Ложь неприкрытая возмутит каждого.
Белый браслет--в море поднятых рук.
Поток возмущенных движит отважно.
Топот сапог слышен не вдруг,
Щитов бряцанье. Наступает нагло
Черный омон на сцепку ребят.
И я б сходила  на сход небывалый.
Но утром, 9-го ушиблась я.
На даче, вбивая гвоздь на рейке,
Жах. Долбанула мизинец. Жаль.
И чрез неделю под трель канарейки,
Взбираясь по лестнице, содрала эмаль,
И ранила голень ,садясь на скамейку.
,,Неучастия ,,знак посыл показал/.

Друг против друга встали шеренги.
Черная ночь . Мерцает звезда.
Айфоны мигают в руках у студентов.
В шлемах омон разодет , как всегда.
/Уже ли посмеют стрелять  в безоружных?/
Вдруг, пауза гранатой оборвалась.
Шашки к ногам посыпались кружно.
Осколки гранат ранят опять.
Журналистка с пробитой ногой упадает.
Врач  подхватил пОд руки ее.
Дворец независимости солдатня окружает.
Давит щитами, прорываясь вперед.
Смело шагнул Тарайковский к военным.
Поднял руки. Один идет.
Шаг 4-й, 5-й, степенно.
Бах. Тарайковский глянул вперед.
Бах. Схватился за грудь. Ох.
Кровь проступает струйкой алой.
Он грудь закрывает. Качнулся в бок.
Рухнул, как тополь, с пулей шалой.
Смерть хладным мраком коснулась зениц.
Утром минчане к кровавому месту, по-человечьи,
Приносят цветы--героя почтить.
Горы цветов и дрожащие свечи...
Мемориал о герое нам не забыть.
Ночью каратели делают гадость
--Сметают цветы, где Тарайковский убит.
Как же низко пали каратели.
Память о Тарайковском не задушить.

Не первая смерть на лапах тирана.
Гончар, Захаренко им тайно убит таки.
Сколько содеяно злодеяний?
Взрыв на Немиге -- это дело  Луки.
С геббельс-бт. клевета изрыгается:
--Тарайковский взорвался гранатою сам.
Толпа проституток по улицам шляется.
На пули войны нарвались /--,,Смерть вам,,/.
Война с безоружными бушевала неделю.
Бэтеер машину в Гродно пробил. В огни
Ранена девочка. Отец извечен. Ужели
7000 чрез пытки прошли в эти дни?
Беларусь ужаснулась садизму тирана.
Неделю бунтует вся Беларусь.
Волынки играют. Бьют барабаны.
Народ чрез дрогу идет в сетлый путь.
На свет зеленый аккуратно ступают.
БЧБ-шарики в небо шлют.
Кроссовки, туфельки, интеллигентно снимают.
С лавочки девушки гимн поют.
Бьют барабаны. Волынки играют.
Хорошин дамам дарит цветы.
Бизнесмены водой народ угощают.
Багинская с флагом поет./А ты?/
БЧБ-флаг над нами взвевает.
Слова ,,Я гуляю,, слышу с инет.
В Гродно, у нас, власть выпускает
Политзаключенных--почти, всех.
Проводить на площади митинги разрешают,
На площади Ленина. Ликует народ.

Власть красно-белая не долго держалась.
В понедельник пенсионеров каратели бьют.
Врачей, не согласных в ковид увольняли.
В автозак и в тюрьму, не жалея шлют .
Травили  калек на колясках газом.
Волонтеров штрафуют, бросают в тюрьму.
Менты Хорошина избивают разом.
/Его волонтеры вывозят в Литву./

А как же митинги  прикорытников?
Холуев мало. В Минск их везут
За наши налоги. С утра, в открытую.
Толпа задолбаных понуро бредут.
За 30 копеек продались ,,таракану ,,.
За убийцу кровавого понуро идут.
Противно смотреть на чыз-тряпку тирана.
Чыз-тряпка в крови забитых невдруг,
Избитых, замученных, садистом убитых.
Проклятья в их сторону матери шлют
С улиц, с окон проклятья слышатся.
--Пшел вон.--кричит БЧБ-люд.

Штаб Тихоновской в эти дни собирает
Немедля координационный совет.
,,Мы мирные люди..,, всем вещает.
Хотим диалога. Войны--нет!
Лукака изгнал Светлану, на завтра,
Пригрозив, что с детьмми сделает ,,все,,.
Нехта с инета ,,долбит,, правду.
Света опухла от пролитых слез.
Говорит с инета: ,,Я решенье приняла,,.
Гэбэшник-холуй ее вывез в Литву.
Лукашисты с театра Латушко отринули.
Павел в Варшаву сбежал наяву.
Тож--Ковалькова в Польшу съезжала.
Осталась Мария долбить эту власть.
Лапы Лукаки до нее добрались.
Схватили гэбэшники--в наручники--клац.
С матом ублюдков, с угрозой убийства,
Везут к украинской границе впотьмах.
Паспорт  Мария рвет на границе.
Мелкие клочья в их морду летят.
М.
--Я не хочу уезжать, хоть убейте!
Ее изуверы в машине бьют.
Марии  палец сломать успели,
--По жизни в тюрьме будешь гнить.
                Ревут.

Суд лукшистов за цветочки сажает.
Сажают за шарики, хороводы они.
Гестапо Лукаки калечит, пугает.
Лосик голодовку объявил в эти дни.
Палками страшно забит Бондаренко,
За то, что спросил про ленточки срез.
Ашурок в тюрьме падает в хлорку.
В ночь попадает безжизненный в морг.
Школьник покончил самоубийством, бедный,
Не в силах вынести пытки гэбэ.
/,,Таракан,, твердил-- по полной пытайте,
Чтобы о смерти просили в тюрьме./
Шутов  убит в затылок. /Знайте./
Кривцова повешенным нашли в полутьме.
Садисты клевещут, запытав до смерти:
--Этот упал с  доски./ Привыкай!/

Только Зельцер ответил пулей:
Вот банда карателей ломится в  дверь.
Жена на айфон снимает, близ тюлей.
Зельцер встретил винтовкой , поверь.
Два выстрела. Каратель падает тельцем.
Кучка бандитов рванулась в бок.
Пули убийц догнали Зельцера.
Погиб айтишник, он дерзко ответить смог.

Надо отвлечься. Инет включаю.
От фильмов советских тошнит давно.
/,,Как можно счастливо жить, когда знаешь,
В гулаге бьют,убив заодно?

Кнопки коснулась. Имена увлекают:
Шен Коннери, Кубрик, Ферт, Жирардо,
Славный Керк Дуглас, Суше, Тарантино,
Монтан, Жан Маре и Бельмондо,
Эверетт и Пиаф, Николсон, Спилберг,
Коппола, Нолан, Аллен ,Брэд Пит,
Ален Делон,  Хичкок и Кремер,
Лоуренс Оливье, Вивьен Ли и Бергер,
Дэниел Крейг, Том Круз и Шнайдер,
Джоан Кроуфорд, Ланкастер, Джо Раш,
Жерар Филип, Кларк Гейбл, Дитрих,
Софи Лорен и Лолабриджид...
Про Маска и Марс узнать не мешает.
,,Тут бай ,,на айфоне читала--вжик.
Нил Деграсс Тайсона смотрю, удивляясь,
Новость Белсат и ШОС поражает,
Илларионов рассказом разит,
Щигельского острый вопрос уважаю,
И Марк Солонин меня возбудит.
Но про погоду с усмешкой читаю.
Так отвлекаясь, инет покорит.

Европа обеспокоена претендентом.
Просит политзаключенных освободить,
Не признает Луку легитимным.
Тихоновская Света--мой президент.
Злобный Лука ,,райнЕр,, похищает.
Европа бьет санкцией невпервой.
,,Таракан,, мигрантов к границе сгоняет.
Толпы мигрантов--на границе с Литвой.
Литва на луку уголовку заводит.
Стакис-герой меняет флаг,
БЧБ-флаг, на хоккее международном.
Бранится лукавая пасть на поляк.
Террорист напускает на Польшу ,,туристов,,.
5000 мигрантов--у польских границ.
,,Туристы,, преступно камни бросают,
Ломают ограду, бревнами бьют.
Польских солдат мигранты не уважают.
лукой обдолбаны ругательства шлют.

Но стойко стоит польский солдат.

ИИИИ продолжается скотство карателей прочно:
Не в силах вынести пытки гэбэ,
Режет Латыпов в суде шею себе же.
Усхопов погиб в Новогоднюю ночь.

Партизаны-умельцы, выставляют карно
Морды карателей во всемирный инет.
Мат легавых, приступны приказы,
Адреса и должнолсти почти всех.
Байпол садистов преследует прямо.
Талерчик, Азаров двигают план,
План ,,Перамога,, над самозванцем.
,,Буслы,, , ,,Супратиу,, мстят ментам:
Там машина садиста сгорела,
На даче у главного, доскам--урон,
Подлому судье--дерьмо в портфеле.
Здесь зажигает участок дрон.
Лед озерца украшен флагом.
БЧБ-флагом, меров--5.
Гребут каратели мелким махом.
Лед скребут. Не хватает лопат.
Забор, тротуар  расписан краской
,,Таракан,,--всего--3.Жыве Беларусь.
БЧБ-флаги висят без опаски,
Алая лента --на белом снегу./Пусть./
БЧБ-флаг реет над лесом.
БЧБ-девы--под БЧБ-зонтом.
В Гродно садисты девушку спешно,
В БЧБ- брюках, хватают напролом.
С алым поясом выпускницу сажают,
Сажают за коробку, за БЧБ-салат,
За поддержку Зельцера, за комменты обижают.
Иных за лайки в поддержку Белсат.
За честь врача сидит Борисевич .
Андреева, Чульцова-- в тюрьме--за стрим
С мемориала  забитого Бондаренко садистами гневно.
/Сегодня  продлили срок им./

Никто не уйдет от гнева возмездия.
День ,,Х,, разработала К..ч. И пусть.
Я запасалась едой, известно.
Взрыв против хунты накроет Беларусь.
Лукака-трус СМИ уничтожает.
Тысячи уволены за БЧБ-протест.
Нину Багинскую не редко хватают.
Пытки не вынесла  к карцере Херше.
Она объявила голодовку недавно.
Латушко угрозы получает давно,
За то, что Гаага ждет уголовника,явно.
Лукшисты не избегнут суда. Но

        СОН
Снится мне сон. Толпа карателей,
Судей продажных по топи бредут.
Ступни опухшие. Кандалов обладателей,
Лязгают. Кровь на руках, на груди и на лбу.
Кровь невинных ничем не смывается.
В жижу кровавую  тяжко идут.
Взор потухший. Дорога теряется.
В яме кровавой кровопийцы умрут.
Толпа садистов в тину ступает.
Из ямы торчит пАхана рот,
Рот паханА швабростана рыгает
Кровью убитых, замученных ни за что.
Пасть Лукаки кровью давится,
Не в силах глотать жижу крови.
Понуро ступают каратели далее.
Зловеще звенят на них  кандалы.
Зловонная топь, кровавое месиво,
Жижа их тянет в бездонное дно,
Погружаясь по пояс, по плечи медленно.
И в море крови они жрут овно.

Я просыпаюсь от ужаса казни.
Это знаменье, иль дикий кошмар?
Невозможно  терпеть преступления власти
И безнаказанность за садиста-удар.

Прыгнула в небо, шарахаясь, Муза.
--В море крови смотреть тяжко--жуть.

             8

Как сохранить гуманизацию?
На пороге сверхцивилизации,
Марс-МКС-Земля-Луна,
Должен человек одно понять--
СПАСЕНИЕ ЛЮДЕЙ
С УБИЙСТВОМ НЕСОВМЕСТНО
На планете всей.
/Разве неизвестно?/

Мы   ежедневно повышаем  безопасность
В шторм грозовой и  на горе крутой,
На скором поезде, в самолете частном...
Но хрУпка безопасность в бездне неземной,
Потому что воздуха там-нет.
А слабость притяжения Луны и Марса,
Проблемы порождают много лет.

Как избежать нам точку невозврата?
Близ льдины Марса и на Луне,
Поможет нам ,наверно,крепь металла:
Бляжкой на голени, платформой на ступне,
Накладкою красивой на бедрах сильных,
Грузом весомым , на спине, в чехле,
Вкруг шеи , обручем магнитно-стильным,
Чтоб кровь кружила ,как на Земле.
Желательно, наклонно подымать кровать,
Чтоб кровь не приливала  резко-в лоб,
Так вес поселенца, возвращать,
Невозвращенье исключая и озноб.

Мы на Луне плантации построим,
Завод летающий спустим на грунт.
На грани жаркой стороны устроим
С темно-холодной пещерою невдруг,
Холодильник для людей огромный,
Чтоб нАдолго хранился там продукт.
Зеленые плантации Луны и Марса,
Под суперпрочным куполом крутым,
Зелень и воздух производут,без фарса,
Первым поселенцам дорогим.

В зарослях Луны и домик можно встроить
Для садоводов в тихом ,скромном уголке.
На выходе ветвистом с огорода,
Город разместится невдалеке--
Прекрасно- безопасный, многофункциональный,
Не допуская однообразия жилищ.
/Разнообразье приводит изначально
К объединенью городищ./
Таков закон различия пространства,
Различье здесь должно сойтись,
С народной демократией и правом,
Как Маск демократичный  говорит.
                Трудись.

      .  .  .
А вдруг инопланетники к нам грянут?
Вопрос--зачем?--Для пропитания?
Они, как  мы ,атомизируют отходы.
На корабле у них и пища есть и всходы.
Полезных ископаемых на пустых планетах есть,
Ценных планет  давно не счесть.
А заправляются инопланетяне
--Черной энергией от черных звезд.
Свет пролетает галактику пространну
Тысячелетья. Гравитация объемлет  Млечный путь.
И гравитацией подзаряжается избранно
Инопланетная цивилизация. И пусть.

Как бы нам хотелось полетать мгновенно
Туда-сюда по Млечному пути,
Коснуться телепортантно Андромеды, непременно.
Но человек не сумма и не свет, воплоти.
Лишь легкие фотоны могут так летать,
Взаимодействуя на галактических краях .
/Но Млечный путь, я думаю, может ломать,
Синхронизацию фотонов галактик-- на концах.

Да, человек не сумма и не свет.
Телепортация нам счастия не обещает.
Не скоро мы используем энергию от черных звезд.

Ролик, случайно ,крутила я в инете.
--Жизни кирпичики растут с плазмой планет.
Ближайшая планета, кроме нашей,   
Не вывела ракету к звездам даже.

Я ставлю уровень  ДНК-развития
В зависимость от тяжести планеты и звезды.
С редакциею, острожной, ДНК, по-видиму,
Чтоб космонавт вернулся в уголок родной земли.

Зачем инопланетникам к нам рваться?
Высокоразвитая цивилизация ведь
С разумным видом не станет на смерть драться,
Когда пустых планет в пути не счесть.
Слабо-гравитация земная,
Вряд ли понравится
Инопланетникам со галактического края,
/Чтоб деградировать?/, не захотят здесь жить.
Условно, сложная их ДНК планеты тяжкой, без лекарства,
Вряд ли захочет деградировать с Землей.
Но чтобы мы не ослабели на Луне и Марсе,
Можно константу ЖИЗНИ вывести с водой,
Сравнив ,,спираль,, земных и земноводных,
Земноводных и  морских зверей,
Где гравитация в воде слабей,
Введя константу для простейших и людей.
/И это ключик усложненья человека/.

Не лишне разработать ,,абордаж,, комет,
Чтобы спокойно Землю закатить
На безопасный круг от Солнца, соразмерно
Когда светило, Землю может поглотить.
Кто любит   звезды, тот к звездАм  летает .
/С палкой-копалкой нам не по пути--бывает./

                9
Лида.
--Анна, опять ты в мыслях витаешь.
Помнишь, говорила про Луны толчок?
--Да, говорила. Летом пыталась,
Скрозь полоску на Луну глядеть, чуток.
Восток окатился ионно-светом.
Вспыхнула Луна светом гало.
Я повернулась. На завтра погода,верно,
Резко плюсанула градусоми вверх.
Л.
--Как сердцееда , скажи мне, имя?
--За ним дурновкусья оскорблений--обоз:
Климаксичка, савок, манд-ка, навоз,
Мясо, дырка,обезьяна, быдло...
Разве таких можно любить?
  29 мая 2022 г./редакция 2025г./