Блудный сын. Глава 20. Потеря светильника

Глава 20. Потеря светильника

Было действительно много чего в той крепости без окон, от чего пылали похотью глаза и сердца. Окна Веельзевул специально не сделал, чтобы туда внутрь не проникал Небесный Свет и также чтобы никто не заглядывал заранее и не знал что там происходит. Таким образом он достигал цели разжигать любопытство праздных путников, проходящих мимо крепости, и интриговать их этим. В здании полно везде было изображений людей в одеждах и без, скульптур и изваяний, изображающих любовные сцены, всякая утварь из серебра и золота, оцененная знатоками ремёсел и рукоделий и всякие музыкальные инструменты. Работая на  Веельзевула и оценивая богатства хозяина, юноша, совсем позабыл о своём светильнике. Не прошло много времени, как пришла помощь свыше – сперва  в виде отрезвления.
А дело было так. Светильник отвязался от его пояса истины, на котором он был привязан. К поясу также была привязана Книга Жизни, которую после источника воды живой читал юноша. Книгу ту ему посчастливилось не потерять и она ему очень сильно помогла впоследствии. Кроме картин, ещё он носил с собой мешок с деньгами, которых наиграл с хорошей прибылью. Когда его светильник упал с пояса, была громкая музыка в крепости, и Возлюбленный не услышал звона разбившегося стекла. Да и если бы и Книга Жизни проговорила бы к нему, он при громкой музыке не услышал бы её. Заметив то, некоторые постояльцы решили подсмотреть за ним – не наступит ли он на осколки стекла своего же светильника. А так как он ходил там вокруг не сводя своих глаз со стен с картинами, то он всё же нечаянно наступил на них. Что при этом произошло решило его дальнейшую судьбу.
Стоит сказать, что Веельзевул часто пользовался громкой музыкой в своём замке. Когда посланники и пастыри Царя молились о заблудших в той крепости, то Иешуа наделял их дерзновением приступать без боязни к той крепости и метать в её стены камни потрясения. Те камни сотрясали строение и звучали набатом призыва к покаянию. Хотя посланников и обстреливали огненными стрелами с бойниц в стенах, но они вдохновляясь пением и подкрепляя себя чтением из Книги Жизни и молитвой, продолжали свой труд метания камней. Одни пели, другие читали Книгу Жизни, третьи молились, а четвёртые в то же самое время метали. Была слаженность в брани и подготовка в молитве у них всегда перед битвой. Во время таких сильных потрясений, Веельзевул приказывал играть громче на всех музыкальных инструментах. Водрузив на себя серебряную броню и шлем, он выходил на центральное место в большой зал экстаза и прохаживаясь там в ритм и такт музыке, требовал поклонения себе. Некоторые рукоплескали и пританцовывали даже в такт его хождения. Его светильники тоже начинали моргать и сверкать разными цветами и появлялся невесть откуда то ли туман, то ли дым. Иногда взрывались хлопушки и сыпалась всякая мишура сверху. Присутствующим это очень нравилось. То происходило при громких звуках трубы, свирели, цитры, цевницы, гуслей и всякого рода музыкальных орудий. Потом почти все падали ниц. По разному иногда происходило поклонение. Некоторые бывало просто падали навзничь, как будто их спереди толкали в грудь. И если случалось кому-нибудь противостать воле Веельзевула, то невидимые слуги его быстро хватали смельчака и бросали его в горнило страдания, которое было в дальнем углу здания. Бывало часто, если Веельзевул замечал стоящих вдали по углам скучных или недовольных, боясь чтобы они не услышали удары потрясения снаружи, он призывал своих слуг Навязчивого и Балагура и они разносили креплёные напитки. От напитков тех слух притуплялся и память, и даже если бы они и услышали удары снаружи – то не могли бы вспомнить значение и смысл их.
Лишь немногие находили в себе смелость противостать поклонению Веельзевулу. То были в прошлом повнимательнее читавшие Книгу Жизни и вспомнившие там вдруг её наставления. Самым смелым из них помогали звуки ударов камней потрясения, которые они всё равно прослушивали через громкую музыку.
Что касается невидимых слуг Веельзевула, ещё и по другим причинам являлись они на зов хозяина. Часто накопившие много денег путники засыпали на своих мешках с серебром хозяина. Чем больше было денег в мешках, тем сильнее они выделяли из себя снотворный ядовитый запах. О ядовитости запаха того путники не знали. Часто с головной болью они вставали со своих ложей по утрам и думали, что это просто признаки усталости от чрезмерно многих игр и сделок в прошлом дне. Ложась отдыхать, путники ложили мешки с деньгами под свои головы из соображений безопасности и для удобства. Те постояльцы, у которых было много серебра, рано или поздно засыпали вечным сном в своих комнатах на своих мешках. Следившие за ними невидимые слуги Веельзевула забирали их и бросали в тайную шахту в том здании, которая прямиком вела в огромную печь в подземельях крепости. Только там в огне просыпались они - упавшие туда на вечное посмеяние и поругание. Их стоны и вопли искусно заглушались громкой музыкой. Было для них то место в печи последним пристанищем, из которого уже не было возвращения наверх. Слуги хозяина опять пускали в оборот те деньги и искусство пропавших, втягивая в денежные игры и торговлю искусствами всё новых и новых путников. Никто не находил выход назад из той крепости Веельзевула, если они уходили дальше от двери Пристрастия и теряли её из виду. Если бы они ту дверь видели, то хотя бы могли вспомнить, откуда и зачем зашли в здание. Увлёкшись и забыв о той двери, они углублялись всё дальше и дальше в лабиринты приманок и пристрастий. Выход  для далеко зашедших в крепости оставался только один – через горнило страдания, куда и попал наш Приспешник, но всё-таки тот же Блудный и Возлюбленный юноша сразу же после того, как поскользнулся на осколках своего светильника.
Надо сказать – он сильно порезался на них. Упав в коридоре, обтирал он свои кровоточащие раны и не мог очиститься никак. Проклиная себя и всех, он злобно  ругался на обстоятельства и на самого хозяина. Это было достаточно большим преступлением, за которое бросали в горнило страдания. Стоит сказать, что не только с ним одним приключилась такая неприятность, но и многие другие поплатились своей свободой в том большом здании. Светильники их разбитые становились наказанием и болью для них. Но ещё и пятна крови от порезов проглядывали на полу во многих коридорах и залах крепости. Как только не старались слуги Веельзевула очистить от тех пятен полы в крепости. Но они не могли, и закрашивали те пятна крови разными красками. И поэтому, не только искусство разноцветное там было на стенах, но даже и на полах. Веельзевул боялся яркого света в своей крепости, чтобы люди не разглядели пятна крови, проступающие через краски.
Некоторые, оказавшиеся вблизи празднолюбцы, подняли Приспешника на смех и смеялись долго и громко, пока почти все жители дворца не собрались на это происшествие посмеяться тоже. Пришёл и сам Веельзевул и заявил громко во всеуслышание, что так бывает с теми, кто рискует проносить в здание светильники его врага Царя и Его Сына Иешуа. Под улюлюканье и возгласы насмешек от завистников его положения управителя крепости он был уведён, лишившись своего положения и всего имущества за причинённый вред и грязь. Только Книга Жизни осталась при нём для его утешения в страдании, которой он потом там в горниле и воспользовался.