История 3. Из 12 исторического эпизода. Польша

"Баллада о Януше Корчаке*."

Посвящается Александру Галичу и настоящим  учителям...
***
Эпиграфы.

«Не мир пришёл  Я принести, но меч...»
                Новый Завет, "Евангелие от Матфея, 10:34
*
«Я никому не желаю зла, не умею, просто не знаю, как это делается».
                Януш Корчак. Дневник.

***
... Увы, не помню точной даты,
Давно, в Израиле когда-то
Пилат просил: «А стань мне братом,
Молчи, лечи людей в глуши,
Ведь, ты ни в чём не виноватый,
И верно, тоже хочешь жить?

Не я сказал, что власть от Бога,
Из-за чего тогда сыр-бор?
Будь эскулапом, не пророком,
Ступай, и кончен разговор.

Забудь про древние скрижали,
Дни нашей жизни коротки,
Смотри, как резво разбежались
От страха все ученики!»

Христос изрёк: «Я знаю больше,
Тебя, хотя ты мудр и сед.
Представь, что через много лет
В иной  стране, чьё  имя  Польша,
Я снова появлюсь на свет,
И зваться буду Януш Корчак.

А ты, по воле злых людей,
Во имя сумрачных идей
Там будешь убивать детей.
И как сейчас, предложишь мне
В покое жить и тишине,
Чтоб отмолчаться в стороне
И не участвовать в войне.

Не веришь? Ну и ладно, пусть...
Я и тогда не соглашусь.
Не от болезней, не от ран
Ушёл на небо Иоанн.
И мне ли плоть свою беречь?
Ведь я принёс не мир, а меч.

Нет, брат, пойду  на плаху я,
За души отроков своя».

*Януш Корчак (настоящее имя — Эрш Хенрик Гольдшмидт. — польский педагог, писатель, врач и общественный деятель). Известен как автор трудов по педагогике и художественных произведений. В 1911 году Корчак оставил профессию врача и основал «Дом сирот» для еврейских детей в доме 92 на улице Крохмальной, которым руководил (с перерывом в 1914—1918 годы) до конца жизни.
    В 1940 году вместе с воспитанниками «Дома сирот» он был перемещён в Варшавское гетто. В этот период Корчак был арестован и несколько месяцев провёл в тюрьме. Был освобождён по ходатайству провокатора А. Ганцвайха, который таким образом хотел заработать авторитет среди евреев. На вопрос, почему он имеет дело с Гайнцвахом, Януш Корчак ответил: «Я встречусь с самим дьяволом, лишь бы спасти моих детей».
    Он отклонил все предложения неевреев - почитателей его таланта вывести его из гетто и спрятать на «арийской» стороне. Соратник Корчака Игорь Неверли рассказывал:" Корчак мог выйти из гетто в любую минуту, хотя бы со мной, когда я пришёл к нему, имея пропуск на два лица — техника и слесаря водопроводно-канализационной сети. Корчак взглянул на меня так, что я съёжился. Видно было, что он не ждал от меня подобного предложения… Смысл ответа доктора был такой:" Не бросишь же своего ребёнка в несчастье, болезни, опасности. А тут двести детей. Как оставить их одних в газовой камере? И можно ли это всё пережить?"
   Когда в августе 1942 года пришёл приказ о депортации Дома сирот, Корчак пошёл вместе со своей помощницей и другом Стефанией Вильчинской (1886—1942 гг.), другими воспитателями и примерно 200 детьми на станцию, откуда их в товарных вагонах отправили в концлагерь Треблинка. Он отказался от предложенной в последнюю минуту свободы и предпочёл остаться с детьми. 6 августа 1942 года Януш Корчак вошел в газовую камеру вместе со своими воспитанниками. (Википедия)

***
Послесловие.
Уважаемый читатель!

Буду считать свой польский цикл неполным без послесловия из отрывка поэмы Александра Галича "Кадиш". Моя баллада написана, благодаря предшественнику, замечательному поэту и барду Александру Галичу.

***
"... Когда-нибудь, когда вы будете вспоминать имена героев, не забудьте, пожалуйста, я очень прошу вас, не забудьте Петра Залевского, бывшего гренадера, инвалида войны, служившего сторожем у нас в «Доме сирот» и убитого польскими полицаями во дворе весной 1942 года."
                Януш Корчак. Дневник
***

... Он убирал наш бедный двор,
Когда они пришли,
И странен был их разговор,
Как на краю земли,
Как разговор у той черты,
Где только «нет» и «да» —
Они ему сказали: «Ты,
А ну, иди сюда!»
Они спросили: «Ты поляк?»
И он сказал: «Поляк».
Они спросили: «Как же так?»
И он сказал: «Вот так».
«Но ты ж, культяпый, хочешь жить,
Зачем же, черт возьми,
Ты в гетто нянчишься, как жид,
С жидовскими детьми?!
К чему, — сказали, — трам-там-там,
К чему такая спесь?!
Пойми, — сказали, — Польша там!»
А он ответил: «Здесь!
И здесь она и там она,
Она везде одна —
Моя несчастная страна,
Прекрасная страна».
И вновь спросили: «Ты поляк?»
И он сказал: «Поляк».
«Ну, что ж, — сказали, — Значит, так?»
И он ответил: «Так».
«Ну, что ж, — сказали, — Кончен бал!»
Скомандовали: «Пли!»
И прежде, чем он сам упал,
Упали костыли,
И прежде, чем пришли покой
И сон, и тишина,
Он помахать успел рукой
Глядевшим из окна.

…О, дай мне, Бог, конец такой,
Всю боль испив до дна,
В свой смертный миг махнуть рукой
Глядящим из окна!
                Александр Галич.