Хлопуша-2

     дополненный вариант

Если небо октябрьское чисто,
у берёзок особоя стать...
"Твой Есенин - поэт для таксистов,
пассажиркам мозги полоскать,

чтоб на счётчик смотрели поменьше,
вспоминая своих пошляков.
Он поэт не для брошенных женщин,
а для бросивших их мужиков"...

Так лепил мне по ходу водила -
джипанутый московский нахал.
Жизнь меня ко всему приучила,
я ещё не такое слыхал.

С дураками мне спорить негоже -
замолчу, засмурею, замкнусь,
а насколько больнее Серёже
было слушать подобную гнусь.

Разругаться с таксистом не струшу -
раз придурошный, лучше уж пей!
Что с ним спорить - я видел Хлопушу,
вырывающегося из цепей.

Вырывали меня из болезни,
из цепей непрощённых грехов
на кассете Высоцкого песни
и есенинский томик стихов.

Те стихи и те песни живые -
вместе с ними нам жить и страдать.
Прав Есенин был: " Нам не впервые
и расшатываться и пропадать".

Только всё-таки мы не пропали!
Пусть порой и себя нам не жаль,
бесконечные русские дали
помогают развеять печаль.

Даже если кручина с бедою,
если даже из драки да в бой:
мы же вместе, Серёжа, с тобою,
мы же вместе, Володя, с тобой...

Мы же с вами, а значит, вы с нами:
помогли нашим душам прозреть
эти песни, что выше, чем знамя,
и стихи, что сильнее, чем смерть.


P.S. Необходимое послесловие

После январской публикации этого стиха на моих страницах в "стихире"  (он с откликами здесь ниже) моя землячка и пристрастная внимательная читательница Людмила Пчелина написала в рецензии:
"Пропадать бы вот только не надо"...
Я невольно возвращался к её словам-пожеланию, особенно в минувшие дни памяти Владимира Высоцкого. И посчитал, что действительно нужна другая концовка этому стиху. Добавил три заключительные строфы, чтоб снять невольно возникающее ощущение обречённости и безысходности.
Вот что получилось. Может, несколько пафосно...
Пока сам не решил, правильно ли я сделал.
Пусть вариант с этим дополнением отлежится...