Он просто шнуровал ей ботинки

Он просто шнуровал ей ботинки,
Когда в школу собирал по утрам,
И косички заплетал по картинке,
Нашёл как-то в старых журналах.

Он ей кашу варил по рецепту,
Слишком сладко — но так, как она
Улыбалась, глядя на чайную ложку,
Позабыв, что опаздывать — "нельзя".

Он не знал, что героем считают
Тех, кто жизни спасает в горах,
Но в каждой рубашке поглаженной —
Тоже подвиг, по-своему, свой.

Не громких искал он званий, славы,
И не ждал благодарности вслух,
Просто жил — в тишине, без октавы,
Но с любовью в простых делах.

Он запомнил все "пап, я устала",
И носил на руках до дверей,
Он считал — ничего не бывает
Ближе дочки, любимой своей.

Он был шутником по субботам,
Сочинял ей истории забытых снов,
И лечил её страх перед грозами,
Обнимал, пока дождь не прошёл.

А потом — выпускной, платье белое,
Первый танец, и кто-то чужой...
Он стоял в коридоре школы несмело,
Слишком взрослой она казалась порой.

Потом….
Он всё так же вставал на рассвете
Без ботинок, косичек, слёз...
И вдруг понял: в обычном, в несмелом
Чудо жизни — вот это и есть.