Если я Одри, ты - Джеймс

И как давно я - Хепбёрн, а ты - Дин?..
Улыбки наши выцвели на плёнке,
Покинут тихо кинонегатив -
Там ссоры, ругань старых фильмокопий.

Картина, помню, много собрала;
Бесформенного зрителя, чужого.
«Как пить дать, титр не вытерпит экран!» -
Мне молвили лихие ухажёры.

Но мы не те, кто, взявшись за прокат
И реплики запомнив главной роли,
При охах в зале пятятся назад,
Надеясь оторваться в коридоре

От смеха, улюлюканий толпы -
Встречали их нападки, как спартанцы;
Иные были скепсиса полны,
А кто-то удостаивал оваций.

На чёрно-белом кадре чахлый вид -
О чём ты пел? Я, правда, не припомню.
Бравада или драма? Черновик,
Исписанный ремарками, был порван.

Но я тебя-то видела цветным -
Париж, хоть там жара, был так же громок;
По улочкам своим водил нас Рим,
Где не было ни капли монохрома.

Профессор Хиггинс, как произнести
«Я Вас свела с ума и всем довольна»?
Советую глаза Вам закатить,
Но после поскорей вернуться к роли.

В конце концов, растаял этот грим,
Причёски набекрень немного - годы.
Практически не чувствуется миг,
Затраченный на дубли и на пробы.

Сворачивай бобину; этот зал
Не будет никогда уже заполнен.
На креслах паутина, я в слезах...
Но мы с тобой всё те же Джеймс и Одри.