Умирают всегда невовремя

Под чаем успокоительным,
На закрошенном столе,
Завещание язвительно,
Скапливалось на сверле,

Карандаша сточенного.
Что ещё грянет в блокнот?
Когда рот чую с просроченным,
Писком ущербных болот.

Даже травы прибить не смели,
Отчаяния усталый порыв:
Так проглянет сквозь обитые щели,
Мой остроумный отрыв!

Умирают всегда невовремя -
В аспекте этом я безвластнее тли.
Прописные швыряю доводы,
Облегчение срезаю, как чердачные мхи.

В этих символах жжёного алфавита,
Образ смурной трепетал, трафаретный,
Зашитый канатом на самозащите,
От посмертной клеветы беспросветной.

Нелепо блюсти честь фанерного ящика.
Записка витает с гнетущим ознобом,
Словно влеку гнев вышестоящего,
На надорванные стропы.

И за высоткой в двух кварталах,
Искрой полярной раздавался,
Небесный стог с погашенным запалом,
Под ним когда-то я рождался.

Листком без маковых помарок,
На честно выведенном слове.
Пусть в три утра уже неярок,
Замазан вам всем на здоровье!

Чтоб монотонный пульс лица,
Не мог смениться желчным воплем.
Не ройтесь в длинных волосах,
Ищя сопливый облик.

Я стольких вышвырнул,
Теперь меня за ними.
Каким завышенным,
Хотел казаться в этом тире,

Где годы вяжутся протяжно,
А я стреляю ради синтепона в мишке,
Ведь головы снести другим отважно,
Важнее вычерченных шишек?

Было. Мне было жаль себя,
За всё, что рядом проходило.
И так свербят, свербят,
Слога скользящие по полу мило.

Где воздух и бессилие?
В глубины дальних спален,
Пусть перекатится застывшее насилие,
Как лампы мрак хрустальный.

Я трясся, плакал, целился на пальцы,
Тактично обходя бутоны черепов.
Блистали вспышки и ходили глянцы,
Пока есть цели будет лай звонков.

Патрон один, как русская рулетка,
Присядь, покрутимся с тобой,
Отклеим с жёлтой кожи этикетку,
Так станет спрос ко мне не ценовой.

Да что за бред, давай открыто,
Я сволочь, мечущая шёлк,
Речей наполненных обидой,
На женщин и моральный долг.

Я тварь, поборник до святого,
И так нелепо пьющий жизнь.
Кричу - в вас места нет живого,
А мне в ответ - артист, артист.

Как будто выбежал на волю,
Из рода вымершего зверь.
Хоть на секунду вас, молю,
Увидеть запертую дверь.

Да ты чудовище!
Чего ты Богу все грозишь!
Вперёд, людские полчища,
Меня забейте в подворотне, словно мышь.

Не стали. И даже я не стану вас.
Пускай уносит потроха гигантский унитаз.
Все вниз и вниз.