ИЗ СТИХОВ В ТРИ СТРОФЫ
* * *
Наскучило лето. И речке наскучил
поклон этой зелени ивы плакучей,
касания трав, острых стеблей колючих,
к воде доползающих с глиняной кручи.
И тополь, и вяз, и осина с ольхою
устало качают уставшей листвою,
как будто прощаясь задумчивым строем
с наскучившим летом. А, может, со мною.
А выше все та же картина простая:
расстелено небо от края до края.
И там то ли птиц, то ли ангелов стая.
За мною? Нет, мимо пока пролетают.
* * *
Был этот миг так короток, что мне
с отчетливостью странной показалось,
что тень твоя прямая на стене
на этот миг исчезла, убежала.
Что в этот миг моргнувшие глаза,
не плачущие, влажные немножко,
вдруг выявили влажную дорожку
по контуру щеки, скрываясь за
пределы, так же схваченные тенью,
где прядь волос поправила рука.
И если этот миг не наважденьем
являлся, суть его была горька.
* * *
Тот — враг, а этот — друг наш истинный.
Всё это глупости и шалости!
Бег времени — наш друг единственный,
обидчик наш и враг безжалостный.
Знакомый юности мне встретился.
Старик, при всем благополучии.
«Хороший конь был, да уездился», —
сказал бы классик в этом случае.
Жизнь измотала, исковеркала.
А мы одно с ним поколение.
И он — твое, по сути, зеркало.
А что ты ждал от отражения?
* * *
Имена меняют проспекты, улицы, города.
С этих пор, уверяют эксперты, имена уже навсегда.
Но проходят века, эпохи, изменяются времена,
и названия кажутся плохи, и другие дают имена.
Византия - Константинополь - Царьград. А потом Стамбул.
Только тополь, как прежде, тополь. Или стул, как и раньше, стул.
Имена не меняют вещи. И в природе царит покой.
Ономастика не зловеща, коль не делать ее такой.
Вот проснешься ты утром ранним, а у нашей планеты Земля
совершенно другое названье, словно жизнь начала с нуля.
Говорят, что так будет лучше и короче к счастью маршрут.
И бежишь ты, на всякий случай, разузнать, как тебя зовут.
* * *
О старости простую, безыскусную
приметишь фразу и задержишься на ней:
«Стареть — переходить от чувств к сочувствию».
И возраст подтвердит, что не сказать верней.
Вот именно, с годами осознание
придет, и засвидетельствуешь сам,
что сострадание и сопереживание
лишь соразмерны прожитым годам.
Но удивляет, что сие напутствие
не старый человек, а молодой изрек.
Быть может, ждал, когда ж придет оно, сочувствие,
а страстным чувствам наконец-то выйдет срок.
* * *
Девчонки смеются — мальчишки флиртуют,
толкая друг друга. Но всё показное.
На деле же их так пленяют, волнуют
все прикосновенья с их тайной игрою.
И с лавочки чуть ли не вскочишь, не крикнешь:
«Возьмите меня в ваши игры смешные!»
И так устыдишься того, что помыслишь
в преклонных летах про забавы блажные.
Идите, на вас не смотрю. О Колумбе
сейчас размышлял, а тут шалости ваши.
Я лучше уставлюсь на розу на клумбе
и вспомню былое — оно еще краше!
* * *
Сам у себя спрошу: не стыдно ль мне
писать стихи, когда идет война,
и кувырком все движется в стране?
Кому теперь поэзия нужна?
Такая бездна горя и смертей!
Все мечутся, куда-то едут, дрожь
от каждой новости. А ты, как соловей,
сидишь на месте, о листве поешь.
Не ручку и тетрадь держать в руках,
а автомат, патроны вместо рифм.
Но строфы побеждают гнев и страх,
и песней лечит боль гитарный гриф.
* * *
Не спрашивай, к чему заменим слово жестом.
Откроемся уму своим несовершенством.
Пожатие плечом, молчанье без ответа.
Не спрашивай, о чем слеза ночная эта.
С догадками немой вздох выявится тяжкий.
И скатерть с бахромой, и чай остывший в чашке.
И лампы ореол у старых полок книжных,
поставленных на стол предметов неподвижность.
Не спрашивай, мой друг, еще не будет скоро
открытых мыслей вслух, прямого разговора.
Событий торопя, не спрашивай, тревожа
всю суть, чтоб и тебя не спрашивал я тоже.
* * *
Решенье ищешь, но никак
найти его не может разум.
И сердце падает во мрак.
Еще бы миг — все к черту разом!
Но этот миг не настает.
Взамен его вдруг просветленье.
Вот выход! Рядом был он, вот,
с его спасительным решеньем.
Как будто небольшой пустяк
мысль уводил к стезе побочной.
Все было как-то, да не так.
А стало правильно и точно.
* * *
Еще один короткий стих.
Усталость от надежд пустых
и от причастности к тому,
что удаляется во тьму.
Как будто жизнь, как тот вагон,
по рельсам мчит, набрав разгон.
Но ты не в нем, где свет и тишь,
а на подножке ты висишь.
Колесный грохот. Скорый ход.
И ветер пыль в глаза несет.
Немеют руки, только вот
разжать их что-то не дает.
В ПАРИКМАХЕРСКОЙ
— Как будем стричься? — Уберем с висков.
Снимите сверху, подравняйте сзади.
Бальзам для укрепленья, чтоб здоров
был каждый волосочек в каждой пряди.
Где лезет седина, ее долой!
— Да как убрать? — Уж постарайтесь как-то.
Затылок лесенкой, за слоем слой,
тут ровно, а вот здесь слегка накатом.
— Каким накатом? — Хоть каким-нибудь,
чтоб сердце, как когда-то, было радо.
И молодость желательно вернуть.
И больше ничего, клянусь, не надо.
SWEET NOTHINGS
Есть в английском такое словосочетание.
Называют «sweet nothings» всё то, что ты полночью
мне на ухо шептала одним лишь дыханием,
потихоньку, как будто тайком, втихомолочку.
Эти милые глупости, эти сладкие мелочи,
пустяки шелковистые в романтической близости.
Утонченные прелести, эти нежности беличьи,
с теплотою и мягкостью, в полной щедрости, милости.
Пусть притворные, мнимые, ночью слух мой затопите.
Пусть приходят всё новые, с ласками перемешаны.
Откровенней, решительней и прямей, словно в шепоте
и не преувеличены, а слегка приуменьшены.
2024 — 2025
Из стихов в три строфы
© Copyright: Николай Левитов, 2025
Свидетельство о публикации №125072800160
Свидетельство о публикации №125072800160
Рецензии
Здравствуйте, Николай Павлович.
Гуляю вечерами по Вашей страничке, всякий раз мысленно благодаря автора за возможность читать, перечитывать и зачитываться строчками. Но Вы же понимаете, дорогой Николай Павлович, что, наполняясь словом до самых краев, в какой-то момент читатель становится бессилен сдерживать распирающую его душу благодарность и нестерпимый зуд намерения написать что-то в ответ. Вот и Ника не исключение, не железная она и не каменная, подверженная страстям и соблазнам, особенно когда под рукой клавиатура ноутбука, за окном лето, а на экране Ваши стихи. А Ваши стихи – это… В общем, это как раз то, о чем можно и нужно писать, а молчать никак нельзя.
12 небольших стихотворений (прямо магическое, философское число), как 12 эпизодов, зарисовок из жизни ЛГ. Он делится с читателем картиной наскучившего лета, а читателю почему-то кажется, что не лето виной, а, скорее, неотвязные тяжелые мысли, неразрешимая ситуация, о них не сказано ни слова, но усталость от них. А сам стих очень музыкален. Впрочем, музыкальность речи – характерная черта автора. Самая поэтичная строчка «И там то ли птиц, то ли ангелов стая.» Самое грустное слово – «пока» в последнем предложении.
Второе стихотворение – Ваша подпись в некотором роде. Только у Вас встречала умение схватить мгновенье, не столь значимое, как могло бы показаться, и сделать из него целую историю. И такое внимание к мельчайшим движениям, нюансам эмоций и жизни души. Чаще всё же пишут о ярких состояниях, всепоглощающих, захватывающих, а Вы о тонкостях, деталях и в этом большая жизненная правдивость.
Понятны невеселые размышления героя под впечатлением неприятно поразившей его встречи с одним из знакомых. А что тут сделаешь? Всех нас меняет время, а потом и вовсе отменяет. А у меня в связи со старением часто возникает и другая мысль: может, это тоже урок для того, чтобы всё-таки учиться преимущественно видеть душу? «И он – твое, по сути, зеркало.» Считаю, что только для ЛГ. Лучшее зеркало для автора – это его строки.
Имена. Имена – это история, память о прошлом, которая может быть, как это сейчас модно говорить, мощным ресурсом для настоящего и будущего. Имя также и символ, выражающий суть. А в древности, говорят, хозяин давал рабу новое имя, как знак власти над ним и его судьбой. Не буду много об именах. О сочувствии лучше, которое может расти с возрастом благодаря опыту и лучшему пониманию людей, их чувств и мотивов. Однако же, не у всех. Ваш герой, Николай Павлович, добрый и прекрасный человек, поэтому с возрастом становится лишь добрее и прекраснее. А еще он смелый и я восхищена его смелым признанием читателю в помыслах о молодых забавах. Подобные мысли кто-то, возможно, сочтет не приличествующими возрасту, но ведь человек до конца своей земной жизни остается телесным, а не только душевно-духовным, и, понятное дело, что у тела тоже есть свои желания и своя жизнь.
Совестливый герой Ваш в следующем стихотворении снова говорит о стыде, на этот раз писать стихи. Знаете, я по секрету и только Вашему герою скажу, что задумывала написать рассказик с названием «Право на радость» по причине увиденного в людях стыда испытывать положительные эмоции, когда другие страдают. Но это неправильно, как мне кажется. Ты не можешь помочь другому, если сам не наполнен, если нет сил, нет желания радоваться и жить. Поэзия, отражающая и утверждающая красоту жизни (пусть прошлую, или только потенциально возможную красоту) как раз и дает силы жить. А жизнь – это высшая ценность на земле и на небе.
Спрашивать не стану. И ворошить молчание героев следующего стишка тоже не стану. А дальше такой образ яркий летящего с грохотом поезда, не остановить, не сойти, если только слететь под откос и конец. И хочется как-то помочь в вагон хотя бы протиснуться, если уж притормозить нельзя.
И снова сожаленье об ушедшей молодости. О прекрасном и покинувшем нас нельзя не жалеть.
Николай Павлович, я Вас не утомила? Дошла до последнего стихотворения цикла, до самого прелестного, понравившегося мне. Поставив его в конце, Вы, что называется, подсластили пилюлю. И впрямь сладкие пустяки, безделицы, мелочи, но такие милые, пушистые, до невозможности приятные. Дактилическая рифма здесь как свисающие концы, мягкие кисти шали, в которую читатель закутан заодно с героем, или как ворсинки меха слов, гладящих слух. Особенно второй катрен щекотлив всеми этими словечками, шелковой нежностью и мягкостью. Очень удачный эпитет – беличьи.
И даже после таких нежностей и сладостей мое письмо кажется мне неполным без приглашения Вас, любимый Волшебник, на прогулку. Середина августа, Николай Павлович, это значит, что лето идет к концу. Нельзя же его отпустить вот так, не попробовав на вкус. Предлагаю взять по мороженому, что скажете? Я бы выбрала крем-брюле в вафельном стаканчике. А Вы что предпочитаете? Пломбир, эскимо, лакомку? А давайте в кафе мороженого зайдем. Там нам шарики положат в серебряные креманки, сиропом сверху польют и посыплют шоколадную или ореховую крошку. Да, забыла сказать, кафе это располагается на нашей любимой Шекспир-авеню. Рецепты мороженого у них качественные, проверенные временем. Не какой-нибудь Вам фруктовый лед, а все цветочно-поэтические сорта. Это еще со времен Северянина повелось. Потом можно зайти в букинистическую лавку, так, время скоротать до ночного звездопада в Персеидах. Потому что, как Вы хорошо помните, «август! – месяц ливней звездных», и значит, самое время для прогулок и загадывания чудесных желаний.
Ника Марич 16.08.2025 17:31 • Заявить о нарушении
Гуляю вечерами по Вашей страничке, всякий раз мысленно благодаря автора за возможность читать, перечитывать и зачитываться строчками. Но Вы же понимаете, дорогой Николай Павлович, что, наполняясь словом до самых краев, в какой-то момент читатель становится бессилен сдерживать распирающую его душу благодарность и нестерпимый зуд намерения написать что-то в ответ. Вот и Ника не исключение, не железная она и не каменная, подверженная страстям и соблазнам, особенно когда под рукой клавиатура ноутбука, за окном лето, а на экране Ваши стихи. А Ваши стихи – это… В общем, это как раз то, о чем можно и нужно писать, а молчать никак нельзя.
12 небольших стихотворений (прямо магическое, философское число), как 12 эпизодов, зарисовок из жизни ЛГ. Он делится с читателем картиной наскучившего лета, а читателю почему-то кажется, что не лето виной, а, скорее, неотвязные тяжелые мысли, неразрешимая ситуация, о них не сказано ни слова, но усталость от них. А сам стих очень музыкален. Впрочем, музыкальность речи – характерная черта автора. Самая поэтичная строчка «И там то ли птиц, то ли ангелов стая.» Самое грустное слово – «пока» в последнем предложении.
Второе стихотворение – Ваша подпись в некотором роде. Только у Вас встречала умение схватить мгновенье, не столь значимое, как могло бы показаться, и сделать из него целую историю. И такое внимание к мельчайшим движениям, нюансам эмоций и жизни души. Чаще всё же пишут о ярких состояниях, всепоглощающих, захватывающих, а Вы о тонкостях, деталях и в этом большая жизненная правдивость.
Понятны невеселые размышления героя под впечатлением неприятно поразившей его встречи с одним из знакомых. А что тут сделаешь? Всех нас меняет время, а потом и вовсе отменяет. А у меня в связи со старением часто возникает и другая мысль: может, это тоже урок для того, чтобы всё-таки учиться преимущественно видеть душу? «И он – твое, по сути, зеркало.» Считаю, что только для ЛГ. Лучшее зеркало для автора – это его строки.
Имена. Имена – это история, память о прошлом, которая может быть, как это сейчас модно говорить, мощным ресурсом для настоящего и будущего. Имя также и символ, выражающий суть. А в древности, говорят, хозяин давал рабу новое имя, как знак власти над ним и его судьбой. Не буду много об именах. О сочувствии лучше, которое может расти с возрастом благодаря опыту и лучшему пониманию людей, их чувств и мотивов. Однако же, не у всех. Ваш герой, Николай Павлович, добрый и прекрасный человек, поэтому с возрастом становится лишь добрее и прекраснее. А еще он смелый и я восхищена его смелым признанием читателю в помыслах о молодых забавах. Подобные мысли кто-то, возможно, сочтет не приличествующими возрасту, но ведь человек до конца своей земной жизни остается телесным, а не только душевно-духовным, и, понятное дело, что у тела тоже есть свои желания и своя жизнь.
Совестливый герой Ваш в следующем стихотворении снова говорит о стыде, на этот раз писать стихи. Знаете, я по секрету и только Вашему герою скажу, что задумывала написать рассказик с названием «Право на радость» по причине увиденного в людях стыда испытывать положительные эмоции, когда другие страдают. Но это неправильно, как мне кажется. Ты не можешь помочь другому, если сам не наполнен, если нет сил, нет желания радоваться и жить. Поэзия, отражающая и утверждающая красоту жизни (пусть прошлую, или только потенциально возможную красоту) как раз и дает силы жить. А жизнь – это высшая ценность на земле и на небе.
Спрашивать не стану. И ворошить молчание героев следующего стишка тоже не стану. А дальше такой образ яркий летящего с грохотом поезда, не остановить, не сойти, если только слететь под откос и конец. И хочется как-то помочь в вагон хотя бы протиснуться, если уж притормозить нельзя.
И снова сожаленье об ушедшей молодости. О прекрасном и покинувшем нас нельзя не жалеть.
Николай Павлович, я Вас не утомила? Дошла до последнего стихотворения цикла, до самого прелестного, понравившегося мне. Поставив его в конце, Вы, что называется, подсластили пилюлю. И впрямь сладкие пустяки, безделицы, мелочи, но такие милые, пушистые, до невозможности приятные. Дактилическая рифма здесь как свисающие концы, мягкие кисти шали, в которую читатель закутан заодно с героем, или как ворсинки меха слов, гладящих слух. Особенно второй катрен щекотлив всеми этими словечками, шелковой нежностью и мягкостью. Очень удачный эпитет – беличьи.
И даже после таких нежностей и сладостей мое письмо кажется мне неполным без приглашения Вас, любимый Волшебник, на прогулку. Середина августа, Николай Павлович, это значит, что лето идет к концу. Нельзя же его отпустить вот так, не попробовав на вкус. Предлагаю взять по мороженому, что скажете? Я бы выбрала крем-брюле в вафельном стаканчике. А Вы что предпочитаете? Пломбир, эскимо, лакомку? А давайте в кафе мороженого зайдем. Там нам шарики положат в серебряные креманки, сиропом сверху польют и посыплют шоколадную или ореховую крошку. Да, забыла сказать, кафе это располагается на нашей любимой Шекспир-авеню. Рецепты мороженого у них качественные, проверенные временем. Не какой-нибудь Вам фруктовый лед, а все цветочно-поэтические сорта. Это еще со времен Северянина повелось. Потом можно зайти в букинистическую лавку, так, время скоротать до ночного звездопада в Персеидах. Потому что, как Вы хорошо помните, «август! – месяц ливней звездных», и значит, самое время для прогулок и загадывания чудесных желаний.
Ника Марич 16.08.2025 17:31 • Заявить о нарушении
Отличный разбор, Ника! Именно такое аналитическое прочтение мне по душе. Да Вы и сами это знаете. Мне даже нет смысла составлять в ответе разбор Вашего разбора, так у Вас все гармонично и правильно указано, что мне стоит лишь от души поблагодарить Вас за внимательное и глубокое прочтение, и за Ваши интересные наблюдения. Спасибо, дорогая!
Вы и детали не упустили, посчитав количество стишков – двенадцать. Признаюсь, библейское число 12 – мое любимое число. Да еще предложили на прогулке крем-брюле, а это, опять же признаюсь, – мое любимое мороженое. А ниже еще скажу о моем самом любимом мультфильме.
И что получается? Зная мое любимое число, любимое мороженое и любимый мультик, теперь можно сказать, что Вы, Ника, уже знаете обо мне абсолютно всё. Ведь знание этих трех важнейших элементов в жизни человека позволяет составить полную характеристику его личности. Ах, даже неловко как-то стало, ведь я теперь перед Вами открыт, как на ладони.
И мне ничего не остается, как с удовольствием принять приглашение на прогулку, на которой мы будем вдвоем, поскольку наши подопечные заняты своими личными делами и не смогут составить нам компанию. Ниже коротко расскажу об этом.
1. Белый Кролик очень занят. Он, обложившись словарями, погрузился в изучение этимологии имени Эрмелинда. Выяснив, что слово имеет германское происхождение, означающее «сильный щит» или «великая защитница», он пошел еще дальше и связал его с именем Эрменрих. Если Вы читали сказку Сельмы Лагерлёф «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями» или хотя бы смотрели снятый по сказке старый мультик «Заколдованный мальчик», кстати, мой самый любимый, то помните одного из старейших жильцов Глиммингенского замка и хранителя старинной волшебной книги, аиста по имени Эрменрих. А детей, как пишут в школьных учебниках, приносит именно аист. Это неоспоримый факт. Вот этот аист Эрменрих некогда принес в кроличью семью маленькую девочку, для которой уже было заготовлено имя Линда, и к которому в благодарность аисту прилепили из его имени два начальных слога – то и вышло Эрмелинда.
2. А наш достославный Кенгуру занят тем, что пишет письмо с благодарностью за недавно полученную награду. Да, он был награжден высочайшей литературной премией. Вот каких успехов добился наш подопечный! Ну, если говорить точнее, ему вручили красочную грамоту в виде открытки за детективный роман «Ничего не случилось». А если говорить еще точнее, эту награду он получил за первую фразу романа, о которой я уже рассказывал ранее, и дальше которой дело его колоссального писательского труда дальше не пошло. Иными словами, его торжественно поблагодарили именно за то, что первой же фразой роман и ограничился и тем избавил нашу и без того замусоренную несчастную литературу от еще одного ненужного графоманского произведения.
3. Клавдии увлечена новой работой. Ей невероятно повезло с трудоустройством – ее приняли в хор и сразу ведущей солисткой. Представляете? Правда, это оказался любительский хор в баптистской воскресной школе для слабослышащих девочек-сирот. Но Клавдия все равно несказанно довольна и может петь там хоть мимо нот все, что пожелает. Потому что никаких вокально-музыкальных претензий к ней ни у кого нет и быть не может, ведь все остальные хористки поют еще хуже, если вообще способны петь. Клавдия даже сама составляет репертуар, исполняя вместе с хором те песни, которым в юности ее научила улица, но папа с мамой ей петь их тогда категорически запрещали ввиду полной аморальности содержания. И вот теперь ее творческий потенциал заработал на полную мощность без ограничений и придирчивой цензуры.
4. Что же касается одного из авторов сказки, т.е. Н.П., то о нем скажу всего два, но весьма значительных и внушающих оптимизм слова: жив пока.
Вот такие новости, Ника. Что ж, отправляемся на прогулку, пока еще тепло и август балует нас прекрасными, хоть и уходящими летними деньками.
Николай Левитов 16.08.2025 21:47 Заявить о нарушении
Вы и детали не упустили, посчитав количество стишков – двенадцать. Признаюсь, библейское число 12 – мое любимое число. Да еще предложили на прогулке крем-брюле, а это, опять же признаюсь, – мое любимое мороженое. А ниже еще скажу о моем самом любимом мультфильме.
И что получается? Зная мое любимое число, любимое мороженое и любимый мультик, теперь можно сказать, что Вы, Ника, уже знаете обо мне абсолютно всё. Ведь знание этих трех важнейших элементов в жизни человека позволяет составить полную характеристику его личности. Ах, даже неловко как-то стало, ведь я теперь перед Вами открыт, как на ладони.
И мне ничего не остается, как с удовольствием принять приглашение на прогулку, на которой мы будем вдвоем, поскольку наши подопечные заняты своими личными делами и не смогут составить нам компанию. Ниже коротко расскажу об этом.
1. Белый Кролик очень занят. Он, обложившись словарями, погрузился в изучение этимологии имени Эрмелинда. Выяснив, что слово имеет германское происхождение, означающее «сильный щит» или «великая защитница», он пошел еще дальше и связал его с именем Эрменрих. Если Вы читали сказку Сельмы Лагерлёф «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями» или хотя бы смотрели снятый по сказке старый мультик «Заколдованный мальчик», кстати, мой самый любимый, то помните одного из старейших жильцов Глиммингенского замка и хранителя старинной волшебной книги, аиста по имени Эрменрих. А детей, как пишут в школьных учебниках, приносит именно аист. Это неоспоримый факт. Вот этот аист Эрменрих некогда принес в кроличью семью маленькую девочку, для которой уже было заготовлено имя Линда, и к которому в благодарность аисту прилепили из его имени два начальных слога – то и вышло Эрмелинда.
2. А наш достославный Кенгуру занят тем, что пишет письмо с благодарностью за недавно полученную награду. Да, он был награжден высочайшей литературной премией. Вот каких успехов добился наш подопечный! Ну, если говорить точнее, ему вручили красочную грамоту в виде открытки за детективный роман «Ничего не случилось». А если говорить еще точнее, эту награду он получил за первую фразу романа, о которой я уже рассказывал ранее, и дальше которой дело его колоссального писательского труда дальше не пошло. Иными словами, его торжественно поблагодарили именно за то, что первой же фразой роман и ограничился и тем избавил нашу и без того замусоренную несчастную литературу от еще одного ненужного графоманского произведения.
3. Клавдии увлечена новой работой. Ей невероятно повезло с трудоустройством – ее приняли в хор и сразу ведущей солисткой. Представляете? Правда, это оказался любительский хор в баптистской воскресной школе для слабослышащих девочек-сирот. Но Клавдия все равно несказанно довольна и может петь там хоть мимо нот все, что пожелает. Потому что никаких вокально-музыкальных претензий к ней ни у кого нет и быть не может, ведь все остальные хористки поют еще хуже, если вообще способны петь. Клавдия даже сама составляет репертуар, исполняя вместе с хором те песни, которым в юности ее научила улица, но папа с мамой ей петь их тогда категорически запрещали ввиду полной аморальности содержания. И вот теперь ее творческий потенциал заработал на полную мощность без ограничений и придирчивой цензуры.
4. Что же касается одного из авторов сказки, т.е. Н.П., то о нем скажу всего два, но весьма значительных и внушающих оптимизм слова: жив пока.
Вот такие новости, Ника. Что ж, отправляемся на прогулку, пока еще тепло и август балует нас прекрасными, хоть и уходящими летними деньками.
Николай Левитов 16.08.2025 21:47 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.