Война, письмо и бабья доля...

К ним почтальонша приходила в пять,
Её встречали дети и старухи.
Давно по улице ходили слухи,
Какой конверт не надо в руки брать.

Вот треугольник - да! Теплинка всем.
К хозяйке вечером - за новостями.
Помногу раз послания читали:
— На фронте всё пока без перемен!

Без перемен... Что ж, надо понимать...
В бою, поди, и мужикам не сладко.
И слез поток, и вздохи - не украдкой.
Да как тревогу в сердце удержать?

И незачем.
Уж лучше слезы, брань,
Чем вздох - глоток и горькое молчанье,
Когда обида стопорит дыханье,
У губ горячих застывает длань...

Одной из женщин не было письма,
Не приходила к ней и похоронка.
На почту не ходила, всё сторонкой,
Что было подозрительным весьма.

Письмо однажды- на работу к ней:
— Не бойся. Треугольник.  Значит, живый.
А та - бежать по тропке вдоль обрыва,
Не замечая наволок камней.

Едва словили. Всё ещё рвалась,
Упала вдруг, как будто подкосили,
И заорала, сколько было силы...
Перепугались бабы.
— Не вчерась, —

Старуха объясняла второпях,
— А ране знала всё моя соседка.
 Мужик её, похабец дюже редкий,
Нашёл себе другую, вертопрах...

Вот и стояла всюду в стороне,
Боялась, не узнали бы сельчане.
...Наливку разливали по стаканам
И долго говорили о войне.

О том, что много вдов и что беда,
Не прячась, входит в каждую калитку.
Что платья в крепких сундуках закрыты, 
Что ждут победы. Но когда? Когда?!

А сколько по мужьям еще тужить,
И скольких женщин уводить с обрыва?
Но эти бабы, напрягая жилы,
Сумели сущность бабью сохранить.

Ту брошенку, как малое дитя,
Они в постель под песни уложили.
По очереди долго сторожили
И замуж выдали, но много лет спустя...