Аз воздам

Она говорит, убиты в Ельце
несколько человек,
только мне почему-то не страшно, мне стыдно,
покрывает мой стыд как зеленый мох
все ростки моих чувств,
которые были или могли бы быть в отношении моих земляков.
Земляки закопались в земле,
не слушали криков, не видели крови,
жили как оторвавшиеся капилляры в большом теле,
не зная, где у него голова, где желудок, где ноги.
Я говорю, что нет во мне сострадания,
я мертва как последняя рыба,
выловленная в мировом океане,
моя эмпатия в отношении собственной нации
закончилась на страданиях украинской матери,
пришедшей в разбомбленный дом,
увидевшей сына без ног и мертвую дочь.
Я хочу, но я не могу себе помочь
исполниться пониманием ситуации в Ельце.
Я говорю, что в Киеве жертвы, и в Сумах, и в Харькове, и в Одессе, и в Запорожье и даже в "Грозе".
А она мне опять, мол, бомбят и у нас, ну как же так можно?
Свое всегда ближе и жальче, и просто, не спорю, дороже.
Под печкой сидел таракан, наевшийся, сытый,
когда дихлофоса его пронизала струя.
Он тоже не знает, зачем, почему, и ему себя жалко.
В такой диалектике общего сна и распада
уже все равно, почему и зачем.
Это маятник, ставший мечом.
Это такой закон. Логика ни при чем.
Аз воздам.
Это читали в писании, что-то там типа Ада.
Ни Ельца, ни себя от этого уже не спасем.
Это просто теперь будет больно, Наташа, сорри, так надо.